Артуро Вальс

Хавьер, водитель автобуса из рабочего района Лавапьес в Мадриде, каждое утро покупает кофе с чуррос в киоске у станции Мендес Альваро. В пятницу, после смены, он замечает трещину на лобовом стекле и бормочет: «Опять эти хулиганы с балкона кидаются». Возвращаясь домой пешком, он сбивает велосипедиста в переулке за баром «Эль Сур» — тормоза скрипят, тело отлетает к мусорным контейнерам. На месте ДТП Хавьер находит разбитый телефон с видео, где его лицо крупным планом. «Я не видел его… Свет фар
Лусия, бариста с татуировкой совы на запястье, каждое утро протирала старый эспрессо-машину в кафе на площади Лавапьес. В семь утра заходил Карлуш — архитектор из Лиссабона, в руках папка с чертежами реконструкции рынка Кампу-де-Орике. «Снова без сахара?» — бросала она, наливая двойной шот. «Иначе не расклеюсь до встречи с подрядчиками», — отвечал он, разглядывая трещину на потолке, которую Лусия заклеила постером фламенко-группы. Однажды он оставил на столе чек с цифрами сметы — она подписала
В городке Убеда, в пекарне на улице Сан-Хуан, 34-летняя Элена вытирает прилавок тряпкой с запахом прокисшего молока. Её клиент, старик Хавьер в кепке с выцветшим логотипом «John Deere», каждый день покупает два *mantecados* и жалуется на цены: «В прошлом году пачка стоила как три яйца, а сейчас — как целая курица». Элена молча подсовывает ему лишнюю печеньку. В полдень она звонит брату-фермеру, который три дня чинит сломанный трактор: «Ты хоть спал?» — «Слушал «Cadena Dial» и закручивал болты.
Карлос Монтеро, архитектор из Мадрида, получает письмо от нотариуса о старом доме в Триане, оставшемся после смерти дяди. Он приезжает в Севилью в разгар апрельской ярмарки — гитары, платья в горох, запах жареных сардин. В таверне «Лас-Сомбрас» сталкивается с Лусией Ортис, которая уже два года арендует первый этаж дома. «Твой дядя обещал, что я выкуплю помещение через полгода, — говорит она, разливая херес. — Где договор? У меня только его записка на салфетке». Карлос находит в чемодане отца
Хавьер, худой парень в засаленной куртке, копался в ржавых контейнерах на заброшенном складе возле порта Барселоны. Его сестра Лусия, с татуировкой якоря на запястье, рылась в ящиках с водорослями и обрывками сетей. «Тут только старые буи и гнилые канаты», — бросила она, вытирая руки о джинсы. Внезапно ее нога провалилась сквозь прогнивший пол — под досками нашли первую канистру с выцарапанным знаком *Λ*. Рядом валялся обгоревший паспорт на имя Эстебана Риваса, 1978 год. В старом баре *El Sur*,
Ого, представьте: тихий провинциальный городишко, где даже кошки на заборах знают все сплетни, — и тут как гром среди ясного неба! Весь городок буквально взорвала новость: кто-то из местных сорвал джекпот в главной лотерее. Народ сломя голову пытается вычислить счастливчика — в магазинах, на лавочках, даже в церкви шепчутся: «Может, это сосед Педро? Или та девчонка из пекарни?» А бедолага-то, между прочим, сидит тише воды. И не потому, что боится воров — причина-то вообще огонь! По телеку