В маленьком городке Блэкстоун на границе Альберты и Монтаны Элай Краудер, 32 года, чинит старый Ford F-150 в гараже с выцветшей вывеской *«Krauder Auto»*. Его сестра Рэйчел, 28 лет, возвращается после пяти лет отсутствия с полустертой татуировкой *«NEVER SETTLE»* на запястье. В баре *«The Split Rail»* местный наркоторговец Трой Гаррет хлопает пачкой долларов по стойке: *«Твой папа задолжал. Или заплатишь, или гараж станет кратером»*. Элай находит в сарае отца ящик с обрезом и фотографией ранчо
Лиам, застрявший в провинциальном городке Блэкстоун, копался в подвале заброшенного дома своей бабушки, когда нашел коробку с перепиской 1947 года. Соседка Эмили, чья семья десятилетиями враждовала с Кларками, помогла расшифровать письма — оказалось, их прадеды вместе вали беглого солдата, обвиненного в поджоге мельницы. «Твой предок обещал ему убежище, а мой — молчание, — Эмили провела пальцем по чернильным пятнам. — Вот только в дневнике тетки… она пишет про крики в амбаре за неделю до его
Миа втихаря чинит сломанный миксер на кухне, используя статику с кончиков пальцев. Ее младший брат Лукас застает ее за этим: "Опять? Мама говорила, нельзя светиться". В школе учительница химии, миссис Кларк, замечает, как пробирки сами наполняются реактивами, и прищуривается. После уроков Миа бежит к заброшенному элеватору за городом — там она хранит дневник матери с чертежами странного устройства. На полях записи: "Если соберешь, вернешь все, как было". В кофейне
Люк Мартелл, тридцать семь лет, владелец захудалого бистро *La Nuit Blanche* в районе старых доков Монреаля, каждое утро начинал с проверки партии какао-бобов от поставщика Карлоса. «Опять влажность зашкаливает», — бормотал он, пересыпая зерна в жестяную банку с треснувшей эмалью. Конкурс шоколадных десертов через две недели, а его фирменный мусс с маракуйей трескался по краям, как старая краска на стенах. Эмили, кондитер с татуировкой лосося на запястье, тыкала в него лопаткой: «Добавь
Лора, 17 лет, моет полы в кафе «Сосновая шишка», когда замечает объявление о закрытии кинотеатра «Северное сияние». Она звонит Джейкобу, своему другу с детства, который копается в двигателе грузовика за заправкой: *«Если мы не сделаем фестиваль до 25-го, они снесут здание. Поможешь?»* Он вытирает руки тряпкой, бросает гаечный ключ в ящик: *«Ты же знаешь, я терпеть не могу эти гирлянды»*, но через час уже тащит лестницу к старым воротам кинотеатра. Лора красит афиши в подсобке кафе, пахнет
Сара Леннокс, тридцатидвухлетний фотограф с татуировкой в виде камеры на запястье, каждое утро забегает в кофейню на Бликер-стрит, прежде чем протиснуться в перегруженный офис модного журнала в Сохо. Там её ждёт Николь Варгас — главный редактор, которая даже в джинсах от «Эйч энд Эм» выглядит так, будто только сошла с подиума. Их столкновения начинаются с мелочей: Сара настаивает на съёмке в заброшенном метро, Николь хлопает папкой по столу: «Ты хочешь, чтобы модели в платьях от Прада ползали
Эмили в заляпанном мукой фартуке тыкает пальцем в калькулятор: «Ты хочешь убрать утиные грудки из меню? Это наш хит с прошлого сезона!» Сэм, перебирая папки с налогами, хмурится: «Мясник поднял цены, а вчера двое посетителей вернули блюдо — слишком жирно». Их семейный ресторан *La Maison Bleue* в Чикаго пахнет жареным чесноком и конфликтами. Сестры спорят о замене поставщиков: Эмили настаивает на фермере Джейке, который привозит корзины с пятнистыми баклажанами, Сэм достаёт договор с крупным
**Первый абзац:** Лера, барменша с сигаретным голосом и тату "Не верь" на ключице, каждое утро тушила окурок о мокрый асфальт перед входом в метро "Красные Ворота". В вагоне, зажатая между портфелем менеджера и вонючей шубой, она уткнулась в телефон, пока резкий толчок не заставил кого-то ухватиться за ее плечо. "Сорян", – пробормотал парень в очках, Семён, инженер-электронщик, весь красный. Его пальцы дрожали. "Ништяк", – буркнула Лера, но заметила, как