Феми Бренч

Чиди, студент-архитектор из Лагоса, находит в старом чемодане отца, пропавшего пять лет назад, потёртый дневник с координатами заброшенного дома в районе Икеджа. Вместе с младшей сестрой Ннекой, которая тайно продаёт самодельные бусы на рынке Ошоди, они пробираются через заросшие лантаной ворота. В гостиной с облупившимися обоями Ннека натыкается на коробку с письмами на йоруба: *"Они думают, что я не видел, как Обинна брал камни из реки…"* — читает она вслух, пока Чиди выковыривает
Лейла, 12 лет, в рыбацком посёлке Норт-Кроу, нашла в сундуке на чердаке потёртую карту с меткой «Иваджу». Рядом — сломанный бинокль и письмо деда: «Если прочитаешь это, береги маяк». Утром, пока мама чинила сети, Лейла стащила из кладовки банку солёных огурцов и позвала Томми, соседа с гитарой. «Тут… что-то не сходится», — тыкал он в карту пальцем, пока его пёс Баркли грыз сапог. Они пробрались в пещеру за старым маяком, где волны выбили в скале арку. Лейла нащупала резной камень с трещиной —
Ланре, хирург с потёртым чемоданом инструментов, каждый день пробирался через рынок Иддо в свою клинику на окраине Икеджи. Помещение бывшего гаража всё ещё пахло машинным маслом, несмотря на выцветшие занавески, отделявшие операционную. «Док, у меня… тут живот», — прошептала Амина, вцепившись в скатерть с пятнами от растительного масла. Её аппендикс вот-вот лопнет, но кошелёк пуст — муж-водитель кей-нэпа месяц не получал зарплату. Ланре вытер лоб тыльной стороной ладони: «Ложитесь. Потом
Амира, 23 года, втирает блеск для губ в съемной квартире на окраине Лагоса. Каждую среду она надевает парик с рыжими прядями, проверяет баланс на M-Pesa — надо отправить 50 тысяч найр брату-студенту в Ибадан. «Ты точно работаешь в call-центре?» — голос Ола по телефону хрипит из-за плохой связи. «Да, болтун, учи химию», — бросает она, застегивая сумку с презервативами и флаконом Tramadol. В клубе «Эклипс» за столиком с шампанским Adekunle Gold политик в агабадаре сует руку ей под юбку, шепчет: