Ли Цзянь втиснул в рот остывший баоцзы, пока листал отчёты о прокладке тоннеля под горой Лунцюань. Его ноутбук мигал предупреждениями о давлении грунта, но он махнул рукой — дедлайн через три дня. На стройплощадке в Шэньчжэне рабочие в касках с RFID-чипами спорили с монахами из деревни Хэйтан: «Ваши молитвы ротор не остановят!» Сюэлин, в выцветшем голубом халате, ударила посохом по экскаватору: «Здесь спит дракон, чьи слёзы поят наши рисовые поля. Выравнивать склон — значит перерезать ему
Шэнь Ли, девушка из горной деревни Циньюнь, случайно натыкается на треснувший кувшин в руинах старого храма, собирая чайные листья. Внутри — глиняные черепки с узорами, напоминающими змеиную чешую. Она собирает их, порезав палец, и кровь попадает на артефакт. Появляется Цзинь Фэн, странник в потёртом синем халате, сжимающий деревянный посох с трещиной. «Ты думаешь, это случайность?» — бормочет он, показывая на символы, которые вспыхивают синим. Шэнь Ли замечает, что ожог на его правой руке
Сяо Лань, младший инженер на шанхайской текстильной фабрике, получает потрёпанный конверт от бабушки с ключом от деревенского амбара. В письме — упоминание о коробке с фотографиями 1968 года, где её дед Цзян Вэй стоит у разбитого школьного здания с мелом в руках. «Твой отец так и не спросил, что там внутри», — дрожащий почерк выводит строчку поверх кофейного пятна. Запах рапсового масла со двора смешивается с гулом станков, когда Сяо Лань звонит матери: «Зачем копаться в том, что сгнило? Лучше
Лин Фэй, сын кузнеца из деревни Хуаньлуо, находит в развалинах старого храма потрёпанный дневник с чертежами клинка «Ледяная змея». За ним уже охотится Ци Юэ, дочь разорившегося торговца чаем, чей отец погиб из-за упоминаний об этом оружии в перехваченных письмах. «Ты даже держать меч правильно не умеешь, — усмехнулась Юэ, забирая у него свиток с картой, — или думаешь, снега тебе под ноги лягут?» Фэй, не ответив, подбирает оброненную ею заколку с гравировкой в виде иероглифа «месть» — позже он
Ли Ся, 28-летний аналитик из Шанхая, сбежала от дедлайнов в глухую деревню Юньнани после того, как начальник в чате WeChat написал: «Отчёт к завтраму, или тебя заменят». Её комнату в гестхаусе «Алый феникс» оклеили газетами 90-х, а за окном мастер Чжан Вэй, в засаленной футболке и с потрескавшимися пальцами, лепил горшки на гончарном круге. «Почему не добавляешь глазурь?» — спросила Ли, разминая затекшую шею. «Глина дышит без химии», — бросил он, не отрываясь от работы, а потом молча протянул
Ли Вэй, метеоролог за пятьдесят, три года не спускался с заснеженной станции на перевале Хэйшань. Его дочь Чжан Юй, 19 лет, приехала без предупреждения — в рюкзаке торчала плюшевая панда, подарок от отца на восьмой день рождения. "Ты даже не приехал на похороны мамы", — бросила она, счищая снег с замерзших ботинок о железный порог. В углу комнаты гудела печь-буржуйка, на столе лежали потрескавшиеся карты с отметками красным маркером: "Циклон с востока. Завтра к вечеру". Они