Кайл, 22 года, моет посуду в кафе *Red Sparrow* на окраине Лос-Анджелеса. После смены находит в мусорном баке коробку с японскими иероглифами — внутри устройство, похожее на глюкометр с ржавыми контактами. В метро, прижавшись к стеклу вагона, он случайно касается электродов. Зрение заливают кадры: взрыв на нефтеперерабатывающем заводе, девушка в синем халате (его сестра Миа?), цифры 12.04.2024. «Чёрт, это же день её смерти», — бормочет, вытирая пот со лба шерстяным рукавом. Лина,
Итан, 17 лет, каждое утро ремонтирует разбитую бейсбольную биту отца в гараже своего дома в пригороде Чикаго. Его сестра Лила, 15, прячет сигареты под ковриком у задней двери, пока их мать, медсестра в синих скрабах, спит после ночной смены. В школе, за обшарпанными партами, Маркус, друг Итана с татуировкой кобры на запястье, шепчет: *«Слушай, старик Джексон опять проспорил зарплату — его бар на Лексингтоне закрывают. Может, свалим отсюда до зимы?»* Итану приходится отмахиваться — он обещал
Лиза, 16 лет, приезжает в лагерь Pine Ridge с потёртым блокнотом, где записывает тексты песен между дежурствами в столовой. Макс, сын владельца, ворчит, закручивая гайки на шаткой сцене: *«Пап, я не буду чинить эту крышу. Мне плевать на твою "семейную традицию"»*. В старом амбаре с пахнущим сеном София из Нью-Йорка, в чёрной косухе поверх футболки лагеря, бросает: *«Ты серьёзно нарядишься в это блёстковое дерьмо?»*, пока Лиза примеряет костюм из коробки 90-х. По вечерам у костра
Представь: обычная девушка из захолустного городка внезапно получает доступ к миллионам. Сначала всё как в тумане — шопинг до упаду, вечеринки с шампанским, блестящие наряды, от которых глаза разбегаются. Она же не знает, как правильно тратить эти деньги! То купит золотой унитаз, то забронирует весь ресторан, чтобы съесть один бургер. Но за всем этим весельем прячется тревога: а что, если всё это исчезнет? Иногда ловит себя на мысли, что скучает по старой жизни — тем самым разбитым кроссовкам и
Ты помнишь те узкие улочки, где каждый дом будто шепчет свою историю? Вот там, за поворотом, где фонари еле цепляются за темноту, а асфальт пахнет дождем и старой плиткой... Там такое творится — сердце замирает! Будто время споткнулось и разлилось лужами по тротуарам. Иногда кажется, за углом сейчас мелькнет чья-то тень, обернешься — пусто. А может, это просто ветер играет с вывесками? Слушай, я там однажды заблудился — не нарочно, само вышло. Шел-шел, а потом бац — и ты уже в другом измерении.