Главным героем картины "Рэмбо: Последняя кровь" становится бесстрашный ветеран военных действий, который совершил немало подвигов. С возрастом он решил покончить с безрассудной жизнью и сделал осознанный выбор в пользу переезда в Аризону. Джон перебрался на небольшое ранчо и занялся разведением лошадей. Он много общался со старинной приятельницей Марией и пытался заменить отца ее очаровательной дочери. Однажды подруга сообщила Джону о таинственном исчезновении Габриэлы. Взрослая
Карла, 17 лет, ворочает мешками с кукурузной мукой в тесной лавке на углу рынка Ла-Мерсед. Каждое утро она слышит, как мать ворчит: «Сахар в тамалес клади аккуратнее, а то опять жаловаться будут». Младший брат Луис сбегает через дыру в заборе, оставляя следы от кроссовок на ржавом листе жести. Его дружок с татуировкой койота на шее свистит из-за угла, зовя на «дело». Клава хватает Луиса за рукав: «Ты думаешь, папа бы одобрил?» — «Папа сдох в больнице без денег. Я не хочу так», — вырывается он.
Карлос, бывший механик с татуировкой орла на предплечье, заперся в аптеке на окраине Мехико, пока его сестра Лупита, медсестра в потрёпанных кедах, перевязывала раненого подростка. На рынке Mercado de Sonora зомби в ковбойских шляпах рвали мясные прилавки — запах гнилой говядины смешивался с дымом от горящего фургона с тако. «Если генератор не запустим до заката, света хватит только на два часа», — бросил Карлос, разбирая старую рацию. Лупита, вытирая лоб окровавленным рукавом: «Ищи провода в
Лукас, 22 года, каждое утро протирает станок на консервной фабрике *Del Mar*, пока сосед-охранник Хорхе ворчит про цены на бензин. В четверг, после смены, он замечает Анаис в кафе *La Esquina*: она роняет вилку, пытаясь разделить чуррос на три части — для бездомного пса, хозяйки за стойкой и себя. «Ты тоже боишься остаться голодной?» — спрашивает Лукас, протягивая ей свой кусок. Она смеется, поправляя платок в волосах: «Это Чипа — вчера сбежал от мужа-алкоголика. Теперь мы оба прячемся».
Карлос, худой парень в потёртой кожаной куртке, копался в груде электронного хлама на задворках Мехико. Он вытащил из разбитого терминала странный кристалл с трещинами, который замигал синим — на пыльном полу возникла голограмма девушки в платье из светящихся нитей. «Ты даже не представляешь, во что вляпался, *idiota*», — сказала Лусия, поправляя очки с треснувшим стеклом. Её код был вшит в систему десятилетия назад, но теперь она требовала найти Эмилио — учёного, чью лабораторию сравняли с