Уличная богиня (2020)

Карла, 17 лет, ворочает мешками с кукурузной мукой в тесной лавке на углу рынка Ла-Мерсед. Каждое утро она слышит, как мать ворчит: «Сахар в тамалес клади аккуратнее, а то опять жаловаться будут». Младший брат Луис сбегает через дыру в заборе, оставляя следы от кроссовок на ржавом листе жести. Его дружок с татуировкой койота на шее свистит из-за угла, зовя на «дело». Клава хватает Луиса за рукав: «Ты думаешь, папа бы одобрил?» — «Папа сдох в больнице без денег. Я не хочу так», — вырывается он. Вечером у лотка с чурросами Карла сталкивается с согбенной старухой в выцветшем уипиле. Та сует ей камень с трещиной, похожей на змею: «Он твой, ещё с времён Теночтитлана».

Через неделю тени в переулке за аптекой «Сан-Маркос» начали шевелиться. Карла, пряча окровавленные костяшки после драки с бандитами, заметила: когда она злится, темнота обволакивает кулаки, как перчатки. Эмилио, чинящий такси у гаража с отслоившейся вывеской «Автосервис Розарио», первым увидел перемены: «Раньше ты хотя бы улыбалась, когда крала у меня ключи на 12». Теперь её тень без спроса душит наркоторговцев из банды «Эль Грилло», оставляя синяки в форме крыльев. Но после каждой схватки в висках стучит: «Они требуют жертву», — шепчут голоса, пока она моет пол в лавке. В полуразрушенной церкви Сан-Хасинто, где голуби вьют гнёзда в треснувшем алтаре, Карла стоит над связанным Эль Грилло. Его цепь с крестом вдавливается в шею: «Твоя кровь или моя?» — но из-под плит выползает тень ягуара, сливаясь с её собственной.