Пэрис Дилан

Лора Грин, шериф с потёртым кожаным ремнём на талии, копается в архивах ратуши. Её брат Итан, в рваной худи и с фонарём в руке, нашёл подвал за заброшенным кинотеатром «Старлайт» — внутри ржавые цепи и детские ботинки 80-х. «Ты вообще спал эту ночь?» — Лора щурится, разглядывая фото пропавшего в 1987 мальчика. Итан тычет пальцем в пятно на снимке: «Смотри, тут же тот же символ, что на стене в лесу». За окном свистит ветер, а Мэйбл из кафе на углу ставит им кофе с корицей, бормоча: «Опять ваше
Лайла, 27 лет, живет в Сиэтле в полуразвалившейся квартире над вьетнамским фастфудом. По утрам она ворчит на запах имбирного соуса, пропитавший занавески, пока ее парень Картер, бариста из кофейни *Red Elm*, пытается засунуть в микроволновку сломанный тостер. "Опять засыпала за клавиатурой?" — тычет он в синяки под ее глазами. Три ночи подряд Лайла видит один сон: Картер падает с моста Харбор-Айленд в 8:17 утра, держа в руке стаканчик с ее именем, нарисованным маркером. Когда в
Лайла Меррик, нейробиолог из чикагской клиники «Грейсон», замечает странности в МРТ-снимках пациентов. Вместо обычных паттернов — повторяющиеся геометрические фигуры, напоминающие QR-коды. Она сидит в подсобке с холодным кофе из автомата, сравнивая снимки ворованного альцгеймеровского пациента №42 и подростка-дилера с пулевым ранением. «Это не артефакты, — тычет пальцем в монитор её ассистент Гэвин, — смотри: у обоих одинаковый кластер в гиппокампе». На следующий день Лайла обнаруживает, что её
Лиам Картер, 28-летний биохимик, каждое утро заезжает в дырявый гараж на окраине Сан-Франциско, где прячет самодельную лабораторию. Его напарница, Элина Маркес, вчерашняя аспирантка Калифорнийского университета, тайком берет образцы вирусов из университетского хранилища, подменяя пробирки поддельными. «Ты вообще спал?» — она тычет пальцем в его круги под глазами, пока он наливает третий кофе в кружку с надписью *World’s Okayest Scientist*. Они пытаются синтезировать нейротоксин из