Владимир Иваний

Егор, бывший сержант, ютится в полуразрушенной пятиэтажке на окраине Перми. Каждое утро он чинит старый мотоцикл «Урал» в гараже, заваленном гильзами и консервными банками. По соседству живет Артем, механик с ожогом на правой руке, который ворчит: «Опять масло кончилось, как в том бункере под Воронежем». Они делят самодельную самогонку, настоянную на шиповнике, вспоминая, как в 2021-м их рота попала под артобстрел у заброшенного химзавода. Сны о взрывах Егор глушит таблетками из ржавой жестяной
В глухой деревне под Ростовом дьячок Селиверст, с засаленными рукавами от постоянного писания, копался в монастырских свитках. Он искал упоминания о границах владений князя Андрея Горбатого, чьи люди сожгли полдеревни из-за спора о меже. В соседней избе кузнец Мирон, пахнущий дымом и хреном, выковал топор с княжеским знаком — заказ от боярского приказчика. «Ты думаешь, князь поверит в этот клочок пергамента?» — спросил Мирон, разворачивая карту на столе, где лежали обломки пряжки и крошки
Михаил, хирург с московской пропиской, приезжает в захолустный городок под Воронежем после десяти лет молчания. Отец, Николай Иванович, встречает его на вокзале в потрёпанном халате, пахнущем йодом и махоркой. В кабинете главврача районной больницы — треснувший самовар, папки с пожелтевшими картами. «Ты тут не лекции читай, — хрипит отец, зажигая «Беломор». — У нас в морге холодильник второй месяц сломан, а ты про томографы». Михаил замечает, как дрожит рука отца, когда тот пытается вставить
Короче, представляешь: 2035 год, вокруг постъядерная пустошь, а где-то в российской глубинке торчит этот самый Железный лес — груда ржавых вышек, проводов и заброшенных вышек сотовой связи. Типа, метафора апокалипсиса, да? Но не просто декорация — там же ещё эти... как их... киборги-мутанты шастают, которые раньше людьми были. Жуть, а не место. Главный герой — парень лет двадцати пяти, Сашка. Ну обычный такой выживальщик с гитарой за плечом (зачем она ему — хз, видимо, чтоб глубоким казаться).
Знаешь, иногда задумываюсь — как вообще рождается эта самая страсть? То ли с первого взгляда, то ли исподволь подкрадывается, как гроза в ясный день. Ради неё ведь и совесть продашь, и голову потеряешь, правда? Вот смотри: одни в её плену сгорают заживо, другие... будто в тумане бредут, даже не понимая, куда занесло. Вот, например, студентка влюбилась в женатого профессора — классика, да? Но она так закрутилась, что готова была сесть в тюрьму за *его* грехи. Ну серьёзно, до чего может довести
Вот ведь как бывает! Выходит Долгачев на свободу под самый Новый год, отмотав шестилетку. Честная жизнь — вот его план, клятвы себе давал, глядя на тюремные решетки. Ан нет, судьба-насмешница подкидывает ему 31 декабря «последнее дело» — мол, держи, праздничный сюрприз. Ну а куда деваться? В карманах ветер, а на улице снежок кружится, будто шепчет: «Ты же знаешь, как тут всё устроено…» А Ирина, сестра патронажная, вообще-то мечтала о тихом вечере с женихом. Свечи, шампанское, платье новое