Эмили, медсестра с тёмными кругами под глазами, перетаскивает коробки с фотографиями покойного мужа в старый двухэтажный дом на окраине Хармона. Её сын Дилан, 12 лет, тычет пальцем в трещину над камином — она пульсирует, как жилка. "Там кто-то дышит", — бормочет он, роняя на пол игрушечный грузовик. Эмили протирает пыль с венского стула, пахнет сыростью и старыми газетами: "Переезд — это стресс. Завтра купим краску, переделаем всё". Ночью в трубах стучит, будто кто-то гонит
Лора, с рассохшимися татуировками на запястьях, нашла Джейка за мусорными баками своего же кафе на углу 5-й улицы. Он стоял в рваной фланелевой рубашке, с грязью под ногтями и запахом сырой земли. *«Ты разбился на мотоцикле в ’16-м»,* — выдавила она, сжимая ключи от подсобки. *«Пахнет... кофе»,* — пробурчал он, вытирая слюну с подбородка. Она втащила его внутрь, пока шеф повар ругался с поставщиком сыра — тот привез просроченный чеддер вместо гауды. Он ел замороженные вафли из микроволновки,