Вирм (2019)

Эмили, медсестра с тёмными кругами под глазами, перетаскивает коробки с фотографиями покойного мужа в старый двухэтажный дом на окраине Хармона. Её сын Дилан, 12 лет, тычет пальцем в трещину над камином — она пульсирует, как жилка. "Там кто-то дышит", — бормочет он, роняя на пол игрушечный грузовик. Эмили протирает пыль с венского стула, пахнет сыростью и старыми газетами: "Переезд — это стресс. Завтра купим краску, переделаем всё". Ночью в трубах стучит, будто кто-то гонит гвозди изнутри стен.

Соседка Марта, 70 с лишним, приносит ревеневый пирог в ситцевой салфетке. Замечает свежую штукатурку в гостиной — рука дрожит. "В 1983-м тут жила семья Бекерман. Они копали погреб…" — обрывает себя, вытирая крошки со стола. Эмили, игнорируя предостережения, сдирает обои в спальне: под слоем бумаги — письма детским почерком. "Папа говорит, черви любят тишину", — читает она вслух, пока Дилан на кухне выкладывает макароны в спираль, повторяющую узор трещин. Через неделю в подвале, за ящиком с рождественскими шарами, она находит свёрток — внутри клубок высохших нитей, похожих на жилы. Марта, увидев их, крестится: "Вы разбудили то, что ждало".