Клаудия достает из-под сиденья автобуса пачку листовок, прижимая их к груди потрепанным шерстяным пальто. Декстер-авеню, 17:30 — водитель Гленн уже третий раз стучит костяшками по рулю, крича: «Эй, цветная, хватит копаться!» Она выходит, спотыкаясь о порванный шнурок, и видит Джеймса у ларька с хот-догами. «Брось эти бумажки в мусорку, — шепчет он, разминая обмороженные пальцы. — Копы патрулируют Кливленд-стрит. Вчера Элвина забрали за полчаса». Клаудия кашляет, пряча свертки под скамейкой:
В 1995-м 19-летний Кевин, уроженец Мейконда, Южная Каролина, сидит на кухне с матерью Ширли. Она протирает стол тряпкой, смоченной в уксусе, и говорит: *«Договор на миллионы — это не жизнь. Жизнь — когда ты возвращаешься домой и помнишь, кто ты»*. Он летит в Миннеаполис, подписывает контракт с «Тимбервулвз», но в раздевалке после первого провального матча Рубен Паттерсон швыряет полотенце в стену: *«Ты думал, здесь детские качели? Нас бьют, как щенков!»*. Гарнетт молчит, растирает лёд на