Stephen Damian

Амина, продавщица с рынка Иджу в Лагосе, втирает пятно от пальмового масла на своём жёлтом платье, пока клиентка торгуется за цены на сушёную рыбу. Она копит на визу в Испанию, но документы уже три месяца лежат в посольстве без движения. Её сосед Чиди, который чинит генераторы за углом, предлагает «ускорить процесс» через своего знакомого в иммиграционной службе. «Слушай, даже если они одобрят, ты уверена, что хочешь мыть туалеты в Мадриде?» — спрашивает он, затягиваясь сигаретой у киоска с
В Лагосе, на рынке Идумута, Чидиома Мбака, продавщица тканей *адире*, каждое утро пересчитывает рулоны с принтом «йоруба» перед открытием лавки. Её муж Эмека, механик из мастерской на окраине Икеджи, уже три недели спит на кухонном полу после ссоры из-за денег на школу для их дочери Амары. «Ты думаешь, я не вижу, как ты перешептываешься с тем банкиром из «Гаранти Траст»?» — бросает Эмека, разбивая тарелку с остатками *акары*. Чидиома молча подметает осколки тряпкой, которую позже использует для
Чиди, младший брат, находит в старом сейфе отца затертую расписку — аптека на улице Адениран в Лагосе должна перейти ему, а не старшей сестре Ннеке. Он приходит в ржавую контору адвоката Уче, тыча пальцем в желтую бумагу: *«Па говорил, бизнес — как лев. Кто контролирует лекарства, тот и царь»*. Ннека, которая десять лет замешивала мази под треск вентилятора, отказывается верить. Она рвет квитанции за аренду, пока грузчики в заляпанных футболках таскают коробки с антибиотиками. Запах жареных
В Лагосе, в переулке за закопчённой автомастерской «Ифеома», 19-летняя Чидима продаёт самодельные благовония из сушёных апельсиновых корок. Её сосед, Эмека, чинит мотоциклы «окейджа» и вечно спорит с клиентами из-за цены: «Ты думаешь, я бесплатно грязь с коленок оттираю?» По вечерам они прячутся за ржавым баком для воды, курят дешёвые сигареты «Белая лошадь» и мечтают сбежать из квартала. Чидима собирает монеты в жестяную банку из-под какао — хочет купить билет на автобус до Абуджи, где её
В Лагосе, на рынке Балогун, Чиди Окафор втискивается между лотками с тканями, притворяясь продавцом дешевых телефонов. Его сестра Амина, в заляпанном краской комбинезоне, чинит генератор у киоска тети Нкем: «Два дня без света – и эти *баки* из муниципалитета опять счет потеряли». Чиди получает смс с адресом – старый склад в Икеджа. Там Бабатунде, бывший военный с шрамом через левую бровь, сует ему флешку: «Губернатор хочет снести фавелы у реки. Там нефть. Убери цифры из отчета, или твою школу в
Чиди, сын владельца строительной компании, каждый день проезжает мимо рынка Икеджу на своём серебристом Mercedes. Там он замечает Чиому — девушку в выцветшем платье, которая торгует тканями *анкара*. «Эй, принцесса! — кричит он через открытое окно, поправляя солнцезащитные очки. — Твои узоры похожи на мою новую рубашку!» Она закатывает глаза, швыряет в него моток ниток: «Если хочешь купить — вылезай из тачки, богач. У нас тут не показуха». Его мать, миссис Адебайо, за завтраком с омлетом и
Знаешь, иногда кажется, что истории о таких местах — это просто повод для красивых кадров и пафосных монологов. Но тут всё иначе. Смотришь на эти пыльные улицы, на людей, которые будто застряли между прошлым и будущим, и понимаешь: это не киношные декорации. Там воздух такой густой от безысходности, что тяжело дышать. Честно, после просмотра пару дней ходил сам не свой. В голове крутились эти лица — не то чтобы несчастные, скорее... привыкшие. Как будто надежда стала для них роскошью. А ещё там