Марко, копирайтер из белградского агентства «Бриз», каждое утро покупает *еврокафу* из ларька у станции Вукov спреденицы. Его жена Ивана, преподаватель французского в гимназии «Свети Сава», перебирает в ящике стола сломанные мелки, пока их сын Лука, 16 лет, целыми днями торчит в подъезде с ребятами с Цветног трга. «Твой телефон опять вибрировал ночью», — бросает Марко, разливая растворимый кофе в треснутые кружки. Ивана молчит, глядя на пятно от сладоледа на школьном журнале — его оставил Лука
Милош, студент-историк из Белграда, находит в старом чемодане отца потёртый дневник деда-партизана. На страницах с пятнами вина упоминается расстрел в ущелье Каменицы зимой 1943-го и фамилия «Вукович» — соседа Милоша, который каждое утро выгуливает таксу у подъезда. В кафе «Златар» под шум кофемашины подруга Елена, затягиваясь сигаретой, говорит: «Твой дед не просто так прятал это. У Вуковичей в гараже до сих пор пахнет бензином и ржавчиной — как в бункере». После ночной перепалки с
В Подгорице, за столиком с потёртой клеёнкой, Милан Цветкович роется в картах с отметками заброшенных фабрик. Его сестра Елена щёлкает семечки, глядя на дождь за окном: «Опять провоняешь мазутом, как в прошлый раз. Мама спрашивала, когда вернёшь холодильник». Они ищут немецкий грузовик, застрявший в 43-м в тоннеле под горой Румья — местные верят, что в кузове ящики с золотом Рейхсбанка. На развалинах завода «Обод» к ним прибивается Любомир, таксист с татуировкой орла на шее: «За Белградскую
Милан, электрик с облупленными ногтями, копался в щитке пятиэтажки на улице Кнеза Милоша. В кармане комбинезона жужжал старый Nokia — звонила сестра: «Привези пару лампочек, у Любы в спальне опять перегорело». За стеной пахло жареным *плескавицей* из кафе «Златно дувце», а из подвала доносился лай соседского пса. Вечером, распивая *Бергштрассе* на балконе, он заметил трещину в штукатурке — за ней торчал угол конверта с вензелями. «Опять дедов хлам», — проворчал, но письма 1943 года адресовались
Элиас, журналист из Берлина с привычкой жевать мятные леденцы от стресса, получает конверт с почтовым штемпелем Шварцвальда. Внутри — ключ от дома его покойного отца, Карла Вайса, и записка: «Они не случайны, эти смерти». Приехав в ноябре, Элиас находит в кабинете, пропахшем табачным дымом и старыми чернилами, незаконченный роман с пометками на полях. На кухне, разбирая коробки, он сталкивается с Анной, местным гидом, которая принесла банку сливового варенья. «Он говорил, вы ненавидите