Ли Вэй, худощавый паренек с обожжёнными пальцами от гончарного круга, нашёл в разбитом кувшине отца потёртый свиток. На рынке Циньчжоу старик-рыбак бурчал: «Говорят, та кость — ключ к Поднебесной, но кто её найдёт — костей не соберёт». Вместо глины Ли теперь месил грязь горных троп, пробираясь к деревне Лунцюань, где, по карте, в старом колодце прятали обломок нефритового артефакта. В котомке звенел медяк — последние монеты от продажи маминых серег. В чайной «Золотой Феникс» девчонка Мэй в
Ли Чжэнь, которого все звали Эплдог, копался в ящиках с радиодеталями на задворках сычуаньского ресторана в Чэнду. В кармане дрожал старый пейджер с сообщением: *«Мост Аньцзи, 03:00. Не бери метро»*. Рядом валялась открытая банка баобаолэ, липкая от сиропа. «Ты опять влез в чужой сигнал?» — хрипел через помехи голос Дин Тао, или ДТ, бывшего инженера, который теперь чинил велосипеды под мостом. Он стучал гаечным ключом по раме, отгоняя голубей. «Не сигнал, а частоту. Здесь что-то про 1997 год…»
Ли Сяо, менеджер рекламного агентства в Шанхае, трижды за неделю возвращалась домой за полночь. Ее муж Чэнь Юй, инженер телекоммуникаций, клеил на кухне платы для радиоприемников — хобби с университета. «Снова лапша быстрого приготовления? — спросила она, роняя ключи на стеклянный столик. — В холодильнике только соевый соус и вчерашний тофу». Он не оторвался от паяльника: «Завтра куплю креветок. Обещаю». Но «завтра» превратилось в пятницу, когда Ли Сяо нашла в ящике его рабочей куртки билеты на
Ли Вэй, парень с постоянно заляпанными в типографской краске пальцами, каждое утро покупал зелёный чай у Сяо Лин на рыночной площади Чэнду. Ее лоток пах жасмином и горечью имбиря, а в волосах девушки всегда торчал обломанный лепесток — то ли с дерева за спиной, то ли из другого мира. "Ты опять не спала?" — бормотал он, замечая синеву под ее глазами. Она прятала руки с проступающими прозрачными пятнами под рукава ханьфу: "Ночью чай вкуснее. И тишина... как в горах Лушань".
Сяо Вэй, 27 лет, из провинции Хэнань, перебрался в Шанхай после увольнения с завода. Жил в комнатке над лавкой с жареной лапшой, где по утрам въедался запах пережаренного масла. Его друг Ли Цзюнь, работавший на фабрике игрушек, задолжал местному ростовщику Чэню 50 тысяч юаней из-за азартных игр. «Если завтра не отдашь, отнимут квартиру. Или почку», — бросил Чэнь, раздавив окурок на столе с недоеденными пельменями. Сяо Вэй, перебирая старые швейные машинки в подсобке, нашёл свёрток с деньгами
Летом 2003 года Сяо Лань, в потёртой кепке с выцветшим логотипом «Coca-Cola», каждый день пробирался через узкие переулки района Чэнбэй, чтобы донести бабушке термос с рисовой кашей. За углом пекарни «Золотой колос» он сталкивался с Чэнь Юй — девчонкой в школьной форме с заплаткой на локте, которая торопилась на утреннюю смену в семейный магазин хозтоваров. «Опять ключ от склада потерял?» — хрипела её мать, вытирая руки о фартук с пятнами соевого соуса, пока Чэнь Юй рылась в ящике с гвоздями и