В старом районе Ла-Бока, где разноцветные дома облупились от влажного ветра с Рио-де-ла-Плата, 19-летняя Кармен Мендоса торгуется с рыбаком за корзину мерлузы. Ее младший брат Томас, в рваных кедах, прячет под курткой пачку сигарет «Парламент», украденную из ларька на углу. «Ты с ума сошел? Папа опять в больнице, а ты…» — шипит Кармен, хватая его за рукав. В тот же вечер из порта Колония-дель-Сакраменто звонит Лукас Ривера — ее кузен из Уругвая, голос дрожит: «Нашли твоего отца. Он в списках…
В квартире на улице Корриентес, за диваном с порванной обивкой, Лу́чо находит пожелтевшую карту в деревянной шкатулке. Его сестра Ана, разбирая бабушкины фарфоровые слоники, вспоминает, как дед говорил про «треугольник между чайником и стеной» — оказывается, это метка возле горного хребта в Патагонии. Они спорят: Лу́чо хочет сразу ехать, Ана указывает на пятно кофе на карте — «Это может быть просто пролитая жидкость, а не озеро». В итоге забирают дедов армейский рюкзак, где среди кабелей и
В прибрежном городке Санта-Клара двенадцатилетнюю Софию Риверо находят в лесу через 72 часа после исчезновения — девочка молчит, а на запястье у нее затянутый шрам в форме спирали. Ее отец, Эстебан, владелец заброшенной консервной фабрики, в разговоре с детективом Марианой Гонсалес бросает: *«Она не могла сама туда попасть — там давно никто не ходит»*. Мариана, перебирая записи в участке с чашкой остывшего кофе, замечает, что все местные избегают говорить о фабрике. Мать Софии, Алисия, моет
Вера, 17 лет, в рваных джинсах и с наушниками в кармане, находит в ящике брата Лукаса пузырёк с таблетками «XG-12». На этикетке — логотип «BioSynth», где он работает лаборантом. «Ты вообще понимаешь, что крадешь?» — Лукас вырывает у неё пузырёк, пока они стоят на кухне с треснувшим кафелем. На следующий день Вера подменяет его таблетки аспирином, забирает настоящие. Эксперимент начинается в гараже за домом: она растворяет таблетку в банке из-под кофе, капает на паучка. Через час паук сбрасывает
В Буэнос-Айресе, на задворках фавеллы Ла-Бока, 19-летний механик Томас Кордеро ковыряется в двигателе старого грузовика, пока его сестра Лина торгует эмпанадами у киоска с треснувшим стеклом. «Опять эти *путос* из «Симаррон» налог требуют», — бросает она, пересчитывая песо с утренней выручки. Ночью Томас тайком чинит украденный экзоскелет в гараже, заваленном ржавыми деталями и плакатами Boca Juniors. Сосед-информатор Пако, вечно пахнущий мате и бензином, шепчет: «Говорят, на заводе в
Знаешь, как это бывает – Кристина, обычная девчонка, крутится как белка в колесе, подрабатывает горничной где-то в глубинке. С Карлосом они разбежались, едва Мариана на свет появилась – ну, ты ж понимаешь, барабанщик в какой-то полуподвальной группе, вечно с ним то репетиции, то загулы. И вот опять: как его очередная пассия дверь ему показала, он снова приполз к бывшей, хвост трубой. А Мариана-то? У малышки опять все с нуля – новые игрушки, чужие стены, мамин уставший взгляд. Честно? Мне ее
**Первый абзац:** Эстебан, парень лет 17, ковыряется в телефоне на автобусной остановке в своем сонном аргентинском городке. В наушниках – только белый шум, но сквозь него пробивается странный шепот, "пойди... пойди...". Напуганный, он срывает наушники. На следующий день его друг Лусио, нервно затягиваясь самокруткой возле ржавых ворот промзоны, показывает Эстебану кучу мертвых голубей под гудящим трансформатором. "Ты тоже это слышал вчера? Какого хрена?" – спрашивает Лусио.