Bolaji Ogunmola

Чиди, владелец авторемонтной мастерской в Абудже, обнаруживает в багажнике разбитой Toyota Camry папку с документами на участок земли в Икедже. Внутри — фото его младшей сестры Эбинизе, подписанное "Долг погашен кровью". Он звонит своему кузену Олувасеуну, который работает в полиции: «Эти шакалы хотят забрать дом матери. Встречайся у бара *Sunrise* через час». Там Олувасеун шепчет, что документы поддельные, а следы ведут к Эффионгу, местному дельцу, который уже выкупил полквартала
Сара, 24 года, работает в крохотной швейной мастерской на окраине Лагоса. Каждое утро она просыпается от гула мотоциклов под окном, варит овсяную кашу на газовой плитке и гладит школьную форму младшего брата Чиди. На рынке Икеджа, где она покупает ткани, старуха в синей гелере сует ей в руки амулет: *«Твой суженый придет, когда луна станет красной»*. Сара смеется, но той же ночью видит во сне мужчину в выцветшей футболке с надписью «Arsenal» — его лицо расплывается, как дым. Чиди, заставший ее
Ланре, хирург с потёртым чемоданом инструментов, каждый день пробирался через рынок Иддо в свою клинику на окраине Икеджи. Помещение бывшего гаража всё ещё пахло машинным маслом, несмотря на выцветшие занавески, отделявшие операционную. «Док, у меня… тут живот», — прошептала Амина, вцепившись в скатерть с пятнами от растительного масла. Её аппендикс вот-вот лопнет, но кошелёк пуст — муж-водитель кей-нэпа месяц не получал зарплату. Ланре вытер лоб тыльной стороной ладони: «Ложитесь. Потом
Чиди, 23 года, чинит генераторы в крохотной мастерской на окраине Лагоса. Каждое утро он просыпается под гудки маршруток и запах жареной рыбы от лотка соседки. В пятницу, пока менял проводку в старом холодильнике для клиента из района Марува, ему пришло смс: *«Олу ждет у рынка Икеджа. Приходи до заката»*. Олу, водитель *danfo* (маршрутки с облупившейся синей краской), сидел на ящике из-под манго, ковырял гвоздем грязь под ногтями. «Эй, Чиди! — крикнул он, поправляя кепку с выцветшим логотипом