Эмили, барменша из захудалого кафе в Бруклине, каждую субботу в 19:30 ставила пластинку Эллы Фицджеральд для постоянного клиента — Джейка, учителя истории с выцветшей татуировкой якоря на запястье. «Опять испортил рубашку мелом?» — спрашивала она, вытирая стойку возле автомата для мороженого, который гудел как старый холодильник. Он в ответ ронял в чашку треснувший кубик льда и показывал фотографию своей бывшей — женщина в оранжевом плаще стояла у книжного магазина «Маргаритка», где работала
Эмили, 27 лет, в джинсовом комбинезоне с потёртыми коленями, роется в ящике кассы кофейни «Блю Стоун». Находит гитарный медиатор, подаренный Джейкобом месяц назад. "Слушай, если я опоздаю на твой концерт, это не потому что забыла," — она протягивает находку через стойку, пахнущую корицей. Джейкоб, 29, в кожаной куртке с оторванной молнией, закатывает глаза: "Просто приходи до того, как я спою про нас. Или после." Его гитара Case оставляет царапины на барном стуле. По
Лена, дизайнер интерьеров из Чикаго, случайно знакомится с Марком в баре возле своего лофта в Уикер-парке. Он, в потёртой кожаной куртке и с привычкой крутить зажигалку в руках, помогает ей донести сумки после дождя. За кофе с корицей у неё на кухне он замечает фото на холодильнике: Лена в десять лет с отцом у старого трейлера в Неваде. «Карсон-Сити? — спрашивает Марк, слишком быстро отводя взгляд. — Слышал, там завод закрыли в 2003-м». Лена позже находит в его куртке, забытой на стуле, билет
Лидия, 16 лет, каждое утро пробирается через заросли ежевики к старому мосту, где местные оставляют граффити. Там она встречает Джексона, сына владельца авторемонта «Бобби-Гараж», который тайком рисует на ржавых балках космические корабли. «Опять твой папа грозится отправить тебя в военный лагерь?» — спрашивает Лидия, замечая синяк под глазом. Вместо ответа Джексон кидает камень в воду: «Вчера за фермой Пирсов видел, как что-то светилось. Не похоже на грозу». На следующий день в школьной