Джейкоб, в потёртой куртке с выцветшим логотипом «Киевгео», спотыкается о ржавую арматуру в подвале заброшенной больницы. Эми, поправляя противогаз с треснувшим стеклом, светит фонарём на стену, где облупившаяся краска скрывает символ в виде трёх спиралей. «Тут, — бормочет она, выковыривая ножом кусок штукатурки. — Старик из бара говорил про метки на стенах перед входом в Шахту». В рюкзаке у Джейкоба гудит самодельный дозиметр; он достаёт карту 1987 года, помеченную крестами — аптека,
Эмили, 17 лет, каждое утро протирает стойку в кафе «The Grind» на окраине Чикаго, пока её одноклассники готовятся к тестам по химии. Вчерашняя смена закончилась в полночь — владелец Том бросил ключи со словами: «Не забудь вынести мусор, а то крысы опять объедки учуют». В рюкзаке у неё валяется незаконченное эссе про «Гроздья гнева», которое она пишет под столом, пока учительница Мисс Харпер ставит на повторе запись лекции о Великой депрессии. По пятницам Эмили сбегает через задний забор школы к
Джейкоб Мэтьюз, бывший военный с шрамом над левой бровью, каждую ночь пробирается в дома через разбитое окно в районе Брентвуд. Он не крадет — оставляет на кухонных столах Polaroid с чужими семьями, где все лица зачеркнуты, кроме одного. «Ты видел это?» — детектив Елена Мартинес бросает снимок на стол напарнику, Картеру, указывая на дату: 12 октября, день, когда исчезла девочка из школы Св. Марии. Картер молчит, перебирая гильзы в кармане куртки. В слепой зоне камеры Джейкоб наблюдает, как