Лиор, 28 лет, в потёртой кожаной куртке, каждое утро вытирает пыль с старых динамиков в баре "Микцоа" на улице Шаббази в Неве-Цедеке. Его сестра Нога, 19, с розовыми прядями в волосах, расклеивает объявления о караоке-вечерах на остановках. «Ты думаешь, эти бумажки спасут нас от банкротства?» — бросает Лиор, пересчитывая сдачу из треснувшей кассеты. Нога молчит, поправляет плакат матери с надписью "Королева Микцоа", заляпанный кофейными пятнами. По вечерам пенсионерка Рива в
Джейкоб, бармен из лондонского клуба «Красный фонарь», заметил трещину в стене за стойкой, пока протирал бокалы с разводами. Внутри — металлический футляр с исписанной ивритом картой. «Это не похоже на рекламу нового виски», — пробормотал он, пряча находку под прилавок, когда в зал вошли двое в мокрых от дождя плащах. Тем временем Ли Вей, таксист из Шанхая, вёз клиентку с чемоданом, оклеенным стикерами авиакомпаний. «Осторожнее на поворотах», — бросила она, поправляя шарф, закрывающий шрам на
Лиор, 27 лет, бармен из Тель-Авива, каждое утро открывает кофейню «Эльга» на улице Дизенгоф, протирая стойку с царапинами от ключей клиентов. Эмили, 24 года, студентка-художница из Бруклина, снимает комнату в доме с треснувшими плитками в ванной — её соседка, Рина, продаёт поддельные часы на блошином рынке. Они встречаются случайно, когда Эмили теряет блокнот с эскизами возле киоска с фалафелем, а Лиор находит его, проклиная пятно тахини на рукаве. «Если не попробуешь маджадру, не поймёшь,