Караоке (2022)

Лиор, 28 лет, в потёртой кожаной куртке, каждое утро вытирает пыль с старых динамиков в баре "Микцоа" на улице Шаббази в Неве-Цедеке. Его сестра Нога, 19, с розовыми прядями в волосах, расклеивает объявления о караоке-вечерах на остановках. «Ты думаешь, эти бумажки спасут нас от банкротства?» — бросает Лиор, пересчитывая сдачу из треснувшей кассеты. Нога молчит, поправляет плакат матери с надписью "Королева Микцоа", заляпанный кофейными пятнами. По вечерам пенсионерка Рива в вязаной кофте затягивает «Тополя» под аккомпанемент Дани, который тайком приходит после смены в автосервисе. Он настраивает гитару отвёрткой, смеётся: «Здесь струны рвутся чаще, чем моторные ремни».

Во втором эпизоде Нога находит в подсобке коробку с кассетами, залитыми вишнёвым сиропом. На плёнке 1993 года их мать Рина поёт «Лондон» с мужчиной в военной форме. Расследование приводит в хайфский порт, где Ави, бывший барабанщик с татуировкой якоря на шее, вспоминает: «Она хотела уехать в Одессу, но осталась из-за тебя». Лиор, пахнущий бензином от ремонта холодильника, впервые замечает трещину в потолке бара — похожую на ту, что была в их детской квартире. «Дани одолжит на краску», — говорит он, разминая пачку сигарет в кармане. Нога бросает в него мокрой тряпкой: «Не его деньги спасут». Финал сезона — они выносят пианино на тротуар, Ави бьёт в барабанную установку из кастрюль, Рива танцует с уличным котом. Лиор и Нога кричат «Шма Исраэль» поверх фальшивых нот, пока сосед-пекарь стучит в стену из-за гула.