Марк С. Фуллхардт

В Нью-Мексико четверо — Джейк, Мэй, Карлос и Лиза — пробираются через аптеку с разбитыми витринами. Мэй, с потёртым рюкзаком через плечо, ковыряется в разграбленных полках: «Инсулин, блин, кончился. Этого хватит на два укола». Её рука дрожит, пока она суёт треснувшую бутылку в карман. Карлос у входа царапает ножом ржавый бензобак генератора: «Топлива на час. Если не рванём сейчас, будем жечь костры из школьных учебников». Джейк, осматривая улицу через бинокль с треснувшим стеклом, бормочет:
Представляешь, два чувака в каком-то супердорогом отеле — люстры в полтонны, бар с золотыми кранами, весь этот блеск как насмешка. А они там, уже на третьей бутылке виски, орут «США! США!» и тычут в телевизор, где Трамп только что выиграл. Типа, их герой победил, понимаешь? Ну и веселье же: сигары дымят, смех истеричный, как после драки в баре. Но что-то в этом всём… Не знаю, будто воздух густеет, или это только мне так кажется? Они же празднуют, а за окном — ночь, темнота, и город внизу как
Знаешь, иногда кажется, будто всё это бессмысленно — ну вот прям стена какая-то перед глазами. А потом бац! Смотришь назад и понимаешь: о, а я ж таки прорвался! Помню, вчерашний я вообще сомневался, мол, «да куда уж мне», а сегодня уже смешно вспоминать. Фишка в чём? Да хз, наверное, просто надо иногда давать себе пинка: «Эй, чувак, ты же вон ту гору прошлой зимой переполз, когда снег за шиворот лез!» Или вот вчера — кофе пролил на клавиатуру, думал, конец света. Ан нет, разобрал, почистил,