Джейк, вонючий свитер под кожаной курткой, пялится на спидометр — перегруз на 200 кг, но объезжать весы под Эдмонтоном нет времени. В трейлере за спиной Майк ковыряет консервную банку вилкой: "Если снова попадёмся инспекторам, Ларри снимет кожу. Ты помнишь, как с тем грузом лампочек было?" В рации трещит голос Лены, диспетчера из Саскатуна: "Ребята, на 16-м шоссе завал — фура с рыбой перевернулась, объезжайте через старую лесопорубку". Джейк бросает пустую банку из-под
Молли Карвер, в рыжем пальто с оторванной пуговицей, стоит под маркизой кафе «Лавина» в портовом городке на острове Ванкувер. В руках — карта, промокшая от дождя. «Вы третью улицу ищете?» — Омела Брент, в фартуке с пятном от черничного джема, указывает на переулок за заправкой. Дом Молли — белый коттедж с облупленной краской, где десять лет назад умерла мать Омелы. Вечером, разбирая коробки на чердаке, Омела находит фотографию: ее мать смеется с незнакомцем, лицо которого повторяет родинку на
Мэдисон, актриса лет тридцати, в джинсах с потёртыми коленями и чёрной куртке, целыми днями мотается между павильоном в индустриальной зоне Ванкувера и своей квартиркой над китайским рестораном. На съёмках криминального шоу «Преступная нить» ей приходится раз за разом обыгрывать сцены с ножом и фальшивой кровью, пока режиссёр Алан, вечно с сигаретой за ухом, орет: «Тут нужен крик, а не шёпот!» Сценаристка Джесс, в очках с толстыми линзами, суёт ей засаленные листы с пометками: «В третьем акте