Шанталь, 17 лет, моет полы в кафе *La Lune* на углу Рю-де-Флер и бульвара Анспаш. Запах жженых зерен смешивается с ароматом дешевого одеколона от посетителей в кожаных куртках. Каждый вторник в 14:30 заходит Люк — студент-архитектор с потрепанным блокнотом под мышкой. Заказывает капучино, садится у окна с треснувшим стеклом, рисует готические фасады. «Почему у тебя на всех церквях окна кривые?» — Шанталь ставит чашку на мокрую салфетку. «Потому что идеальных зданий не бывает», — он отодвигает
Лука замечает пятна ржавчины на лезвии коньков сестры, пока разбирает коробки в гараже. «Мари каталась в последний раз 12-го», — бормочет он, находя под воротником ее куртки сломанный брелок в виде атома. Улицы Брюсселя залиты мартовским дождем; в кафе «Экю» Антуан, поправляя очки, тычет пальцем в распечатку: «Смотри — все смерти в один день, но разные годы. Как билеты в метро с одним штрих-кодом». Лука переворачивает сахарницу, рисуя на мокрой столешнице переплетение трамвайных маршрутов —
В Мадриде Кармен, врач с тёмными кругами под глазами, стирает пятна крови с халата за металлическим умывальником. Её дочь Лусия, 14 лет, разогревает консервированный гуляш на старой электроплите: «Мама, у Пабло сегодня на математике носом кровь хлестала — прямо как у тех мужиков по телеку». Кармен молча проверяет ей температуру тыльной стороной ладони, замечая дрожь в пальцах. Тем временем в Мехико Хавьер в потёртой куртке с выцветшим черепом на спине торгует самодельными масками из марли возле