Рико Фукумото

Аоки случайно отправляет сообщение с признанием в любви Кадзу на её старый номер. Вместо неё смс читает Кума, её парень, который сидит за соседней партой и усмехается, тыча пальцем в экран: «Эй, это ты мне сейчас написал про «розовые резинки для волос»?» На перемене в классе пахнет жареным хлебом из автомата в коридоре; Аоки, краснея, выхватывает телефон обратно, бормоча: «Удали. Ты же не расскажешь?» Кума прищуривается, закидывая ноги на стул: «А что мне за это будет? Принеси завтра
Юма переворачивал пустой кошелек, глядя на трещину в потолке своей однокомнатной квартиры в Синдзюку. Его сестра-близнец Хикари, вскрывая конверт с очередным долговым письмом, бросила: «Опять ставил на серого жокея? Ты же знал, что скачки в Кавасаки — ловушка». Он потрогал синяк на скуле — напоминание о вчерашней драке в подпольном зале с неоновой вывеской «Golden Rabbit». В углу комнаты валялись смятые билеты на трамвай и пустые банки с энергетиками. Когда телефон завибрировал с сообщением от
Ты помнишь это чувство, когда в пятнадцать лет мир кажется одновременно бесконечным и хрупким, как бумажный кораблик? Вот так и жили они — он, вечно прячущий глаза за челкой, и она, с смехом, который звенел, как колокольчик в июльской жаре. Дружба, начавшаяся с совместных побегов с уроков в парк, где они кормили уток вчерашним хлебом. А потом она внезапно исчезла, будто ее и не было — переезд в другой город, старый дом с заколоченными окнами, и он остался с коробкой непрочитанных писем под
Юкио Миками, детектив с вечно помятым плащом, приехал в Сидзинсо после полуночи. Тело Хироко Танаки, хозяйки кондитерской «Амамия», нашли в подсобке среди мешков с мукой — в груди торчал старый бамбуковый меч, обмотанный шнуром от занавески. На стене висел календарь 1993 года с отметками на 17-х числах. Соседка, Осима, кричала, что видела мужчину в зеленой куртке: «Он бежал к парку, спотыкаясь о камни!» В кармане Хироко нашли чек из аптеки на обезболивающие, датированный вчерашним утром. Миками