Селим, 27 лет, каждую ночь надевает черный жилет с потёртыми локтями и встает за стол с зелёным сукном в подпольном казино у бухты Золотой Рог. Его пальцы автоматически пересчитывают фишки, пока клиенты — турецкие бизнесмены в рубашках с расстёгнутым воротом и русские туристы с пачками евро — спорят о ставках. *"Двадцать первый чёрный подряд, — бормочет пьяный мужчина в очках, — ты точно не жульничаешь?"* Селим молча поднимает ладони, демонстрируя пустые руки. В четыре утра, когда
Эмир, парень в мятом футболке с логотипом рыбного ресторана, разливал густой кофе по крошечным чашкам, когда Лира ворвалась в кафе на улице Истикляль. «Опять эти символы во сне… как будто кто-то режет стекло у меня в голове», — бросила она, разворачивая тетрадь с зарисовками спиралей, напоминающих османские узоры на мечетях. Ее кроссовки были забрызганы грязью от утреннего дождя, а в волосах застрял лепесток от граната с уличного лотка. Эмир вытер руки о фартук, достал из-под стойки старую
Представьте себе: красотка Марал, родом из солнечной Турции, влипла в самую сердцевину лондонской крутизны — учится на администратора в одном из тех универмагов, куда простым смертным даже нос не высунуть. И всё бы ничего, да только вокруг неё тут как тут засветились два ухажера. Первый — сынок самого босса, этакий принц на золотом витринном стуле. Второй — парень с пола, который знает цену каждой скидке и улыбается клиентам даже после десятичасовой смены. Вот честно — я бы на её месте уже