Милана, 23 года, каждое утро замешивает тесто в белградской пекарне «Зорка». Запах дрожжей въелся в кожу, пятна муки на фартуке не отстирываются. Вечером забирает мать из бара возле автовокзала — та спотыкается, бормоча про «проклятого отца». Лука, сосед с мастерской велосипедов, чинит её старый «Пежо»: «Улечу в Люксембург, — стучит гаечным ключом по раме, — там платят за сборку мопедов втрое». Милана молчит, ковыряет засохший клей на столе. На стене календарь с обведёнными датами — платежи за
Амина, переводчица с арабского в брюссельском иммиграционном офисе на Rue des Palais, каждое утро поправляет синий шарф, затягивает чай из треснувшей кружки с надписью "Damascus". Её брат Тарек, чье лицо мелькает в сообщениях на разбитом экране старого телефона, прячется в полуразрушенном доме под Алеппо, где хранит мешки с мукой и аптечку с просроченными антибиотиками. "Они проверят твои звонки", — бормочет коллега Марк, листая папку с делом сирийского таксиста. Амина