На узкой улочке Плаки, заваленной коробками с оливками и связками чеснока, 17-летняя Ариадна находит в ящике старого комода потрепанную открытку с видом на маяк в Гире. На обороте — детский рисунок корабля и подпись: *«Прости, не вернусь. Спасибо за фило»*. В таверне «О Дионисос» владелец Костас, вытирая стойку винным полотенцем, бормочет: «Маяк снесли в 98-м… Ищи старуху Маргу в порту. Она слышала, как кричат чайки над затонувшими лодками». Ариадна заворачивает крошащийся сыр в газету,
Лена, барменша из крошечного кафе в берлинском районе Кройцберг, каждое утро протирала стойку содовым раствором — запах уксуса смешивался с ароматом свежих круассанов. В четверг, когда пожилая клиентка Фрау Зиглер оставила на салфетке адрес заброшенной фабрики возле Шпрее, Лена решила проверить его вместе с Йонасом, студентом-архитектором, который каждый вечер заказывал эспрессо и рисовал в блокноте перекошенные мосты. В подвале фабрики они нашли коробку с письмами 1980-х: «Они не зберегли