Humberto Fuentes

В Мехико, в переулке за рынком Сонора, Кармен Мендоса стирает окровавленную рубашку мужа, Лукаса. Утром он сказал: *«Это краска из гаража»*, но она помнит, как вчера вечером слышала крики за углом автомастерской. Их сын Эстебан, 12 лет, собирает рюкзак в школу, пряча синяк на колене — вчера Лукас толкнул его, когда мальчик попросил купить новые кроссовки. В кондитерской *«Ла Тереса»* Кармен находит свёрток с белым порошком в коробке из-под чуррос. Хозяйка лавки, Роса, шепчет: *«Не задавай
Хуан, слесарь с завода по переработке кактусов, каждый день возвращался домой через рыночную площадь, заваленную корзинами чили и пластиковыми ведрами. Мария, его соседка, торговала там же самодельными свечами в форме святых, украденными из церковного склада восковидными обрезками. «Опять Габриэль заставил чинить пресс?» — спросила она, замечая масляные пятна на его рубашке. «Лучше бы он сам попробовал руку туда засунуть», — проворчал Хуан, разминая пальцы. Разговор прервал гул — с неба рухнул