Жизнь в любом маленьком городке похожа на воду в тихом и беззаботном озере. Здесь все друг друга знают, и часто нет даже смысла запирать двери на ночь. Но если в каком-то из провинциальных захолустьев вдруг находят залежи природных ископаемых, то ситуация в городке стремительно изменяется. Ведь он заполняется чужими людьми и чужими тайнами, а это всегда приводит к большой беде. Именно это и случилось в том небольшом городке, из которого выехали почти все молодые люди на поиски личного счастья и
Для многих алкоголь это не просто возможность забыться – это то, без чего на этом свете никак нельзя. Спиртное радует глаз и согревает изнутри душу. Жизнь с каждой рюмкой приобретает смысл и яркие краски, а после того как алкоголь выводится из организма, не остаётся ничего кроме разочарования, стыда и головной боли. Именно поэтому парням так тяжко в клинике, где их пытаются приучить жить без спиртного. Радоваться мелочам, учиться заменять стрессовые ситуации позитивным мышлением и главное –
В старом пражском районе Либень, заваленном ржавыми трамвайными рельсами, 19-летний Ян чинит электропроводку в панельном доме. Его сестра Элишка, в растянутом свитере с пятном от кофе, обнаруживает в подвале ящик с письмами 1943 года: «Они прятали коконы в вентиляции завода, Людвиг». На заброшенном заводе «Электросила», где теперь хранят уголь, Ян натыкается на полустертую надпись мелом — *Тут спят куколки* — и выцветшую этикетку с фамилией Новак. Соседка Марта, бывшая работница цеха, шепчет за
Камила, студентка из Праги, в букинистической лавке на Вацлавской площади натыкается на потрёпанный сборник стихов с пометками на чешском и японском. На полях — цепочки чисел, напоминающие штрих-коды. В кафе «U Zeleného čaje» она сталкивается с Ринатом, словацким инженером, который неделю следит за ней, заметив похожие отметки в технической документации заброшенной фабрики под Братиславой. «Ты видела эти символы? — тычет пальцем в её книгу. — Вчера нашли такое жэ в вентиляциах, залитых
Андрей Гордеев, в армейской куртке с потёртыми локтями, приезжает в Приволжск на раздолбанной «Ладе». В кармане – смятая фотография младшего брата Кирилла, исчезнувшего после смены на металлургическом заводе. В кафе «Рассвет» официантка Маша, жуя жвачку, бросает: «Твой брат вляпался в дела Климова. Спроси у Ольги с третьего участка». Ольга, медсестра с татуировкой совы на запястье, втихаря передаёт Андрею ключи от гаража Кирилла: «Он копал про откаты на стройке гипермаркета. Теперь мэр с
Знаешь, есть такой фильм — вроде про парня, которого кошмары прессуют так, что кажется, будто его мозг подключили к какому-то адскому проектору. То ли сны, то ли реальность — он сам уже не понимает. И вот после похорон матери (этот день он вспоминает как серую муть с колокольным звоном) он сталкивается с этим… Маркизом. Тип такой — улыбка как у кота, который только что сожрал канарейку. «Заходи в мой замок, друг», — говорит, а Жан, видимо, от горя или от безысходности, соглашается. Ну и всё,
Знаешь, иногда я ловлю себя на мысли — а ведь правда, без этой взаимовыручки мы бы все давно пошли ко дну. Помню, как однажды сам застрял в метель посреди ночи, и какой-то парень на заправке не просто дал прикурить, а настоял, чтобы я взял его термос с чаем. Мелочь? Возможно. Но вот эти крошечные акты доброты, они как щелчок по зажигалке в темноте — сразу видишь, куда идти. Честно, не понимаю людей, которые твердят про "каждый сам за себя". Ну серьёзно? Мы же как те муравьи в детской