Непростые времена пришли в страну. Была совершена попытка убийства президента Французской Республики. Потайной политический мир в панике. Ни единой мысли о том, что ждет страну, но уже ясно, что за сменой власти следуют огромные перемены, которые не всегда могут нравиться тем, кто находится в тени кулис. Готовятся досрочные выборы нового главы государства. На следующие выборы отводиться ничтожно малое время – 35 дней. Начинается непростая, а местами и жестокая политическая игра, где каждый
Когда Блондин и Магали были подростками, они были неразлучны. Но годы прошли, и их пути разошлись. Спустя время они вновь встречаются и решают осуществить давнюю мечту — отправиться вместе в путешествие. Они выбирают Грецию, надеясь вернуть былую дружбу. Однако вскоре выясняется, что их взгляды на отдых и жизнь сильно изменились. Блондин предпочитает спокойные прогулки и культурные экскурсии, в то время как Магали стремится к активным развлечениям и новым приключениям. Это несоответствие
Джульетта, 23 года, каждую субботу приезжает в общественную баню на окраине Лиона. Её рыжие волосы, собранные в пучок, распускаются от пара, пока она спорит с подругой Люси о цене шампуня: *«Ты серьезно потратила 15 евро на флакон? У меня в „Карфуре“ тот же за пять нашли»*. После купания заходит в пекарню на rue de la République — покупает круассан с миндальной начинкой для бабушки, у которой начался артрит. По дороге домой замечает, как соседский кот Сократ ворует колбасу из открытого окна
Лиза, студентка-лингвист из Берлина, подрабатывает в книжном магазине на Oranienburger Straße. Однажды утром, пока она расставляла словари, в дверь врезается Луи, французский стажер из парижского бюро «ArcHé», с разбитой коробкой макарунов. «*Merde!* Твою… э-э… *велосипед*?» — бормочет он, пытаясь собрать крошки. Лиза подавляет смех: «*Fahrrad* — велосипед. А *merde* я и так знаю». Он в ответ протягивает уцелевший макарун: «Перемирие? Меня зовут Луи, я путаю языки и закоулки». Они начинают
В старом парижском особняке на улице Монторгейль 17-летний Люка Дюваль находит в подвале за кипами виниловых пластинок коробку с письмами 1942 года. Его сестра Элоиз, закатывая рукав заляпанной краской куртки, читает вслух строчку: *«Мари, прости за угнанный велосипед – без него патруль бы меня расстрелял»*. На следующий день их отец, Антуан, разбивает чашку с кофе, узнав, что дед-«герой Сопротивления» на самом деле сдал гестапо соседа-еврея. За обедом в кафе *Le Temps Perdu* кузен Софи,
В пригороде Лиона механик Люк Гарнье коптит потолок в гараже «Мотор & Сыновья», чиня подержанные Peugeot. Его 16-летняя дочь Мари бросает фразу за завтраком: «В школе сказали, что мои комиксы — trash. Может, брошу учебу?» Люк хлопает банкой апельсинового сока об стол: «Твоя бабка вязала свитера с оленями 40 лет — и не ныла. Иди рисуй своих роботов, но аттестат получи». По вечерам он тайком читает её скетчбук с надписью «CyberFairies», пряча его под стопкой счетов за электричество. На
Люка, в зеленом комбинезоне с потрепанными коленями, каждое утро обходит теплицы, где зреют бледно-розовые томаты. Ветхие деревянные рамы скрипят от ветра с ближайшего поля лаванды. «Опять гусеницы в баклажанах», — бормочет он, скидывая в банку из-под кофе полосатых гусениц. В это время Элен на рынке в Авиньоне раскладывает корзины с морковью, подписывая мелом ценники: «4,50 за кило». Покупатель в кепке тычет пальцем: «Дорого! В супермаркете вдвое дешевле». Она, не поднимая глаз: «Там
Антуан, механик с засаленными руками, коптит в гараже на окраине Шартра. Его жена Мари, в пятничном платье с меловыми разводами, тащит домой стопку тетрадей. «Жан-Клод опять устроил драку на перемене, — вздыхает она, ставя чайник. — Директор требует встречи с родителями». Антуан, вытирая лицо ветошью: «А мне Лерард звонил — его пежо стучит, как пулемёт. Завтра с утра буду ковырять». По вечерам они молча смотрят телевизор, пока за стеной соседка Жизель колотит в батарею — требует убавить
Эмма, 16 лет, в кожаном браслете с гравировкой «Rennes 2016», каждое утро протирала пыль с гитары Fender у окна своей мансарды в 14-м округе Парижа. Виктуар, на год младше, носила растоптанные кеды Converse и разбирала коробки с бельгийскими комиксами в комнате, которую теперь приходилось делить. «Ты включила фен в моей розетке опять?» — Эмма тыкала пальцем в треснувшую розовую зарядку на полу. Виктуар, не отрываясь от переписки с парнем из Брюсселя, бросала: «Ищи виноватых в зеркале,
Представь: тебя избили до полусмерти в темном переулке, а в голове — только обрывки воспоминаний. Вот Эдди, весь в синяках и адреналине, хватается за единственное, что мозг выхватил из тумана — лицо того парня, Ахмеда. Видел его пару дней назад, молчаливого, чужого. Идеальный козел отпущения, да? Ну а дальше — как в дурном сне. Суды, допросы, все эти формальные бумажки гремят как цепь. А он сам? Пытается собрать себя по кускам: жена гладит по голове, сын рисует каракули в альбоме, новая работа