Сложный диагноз был не ошибочным. Эта болезнь обещала отправить героя на тот свет, но лишь лишила его многолетнего стажа работы. Практикуя частный сыск, он иногда помогал своим коллегам. На его счету очень много самых разных расследований, но он никогда не отступал от главного правила, а оно гласит – доводи начатое до конца даже ценой своей жизни. Сегодня, наконец-то можно смело говорить о том, что всё самое плохое позади. Его здоровье действительно лучше, чем можно было себе представить и это
Семейство Андерссон, состоящее из разнообразных и интересных персон, решает отдохнуть от обычной жизни и отправляется на живописные греческие острова. Они выбирают отдых в режиме "всё включено", предвкушая безмятежное времяпровождение, незабываемые пейзажи и теплые морские волны. Однако, как только они прибывают на место, их ожидания начинают превращаться в увлекательные и порой смешные ситуации. Невероятные приключения поджидают их на каждом шагу, будь то экскурсии по историческим
Артур, продюсер известной новостной программы, всегда был поглощен своей работой, исследуя самые сложные и запутанные дела. Однако его жизнь принимает неоанный поворот, когда он встречает Милле, выдающегося эксперта по преступлениям, чьи аналитические способности и интуиция не имеют равных. Их первое свидание, задуманное как приятный вечер, чтобы узнать друг друга поближе, резко меняет свой характер, когда судьба ставит их лицом к лицу с загадочным и опасным миром убийств и саботажа. Оказавшись
Во время торжественного ужина по случаю вручения Нобелевской премии репортер криминальной хроники Аника Бенгцтон неожиданно становится свидетелем убийства высокопоставленного чиновника. Полиция строго запрещает ей раскрывать любые подробности этого дела, но истинному журналисту, как Аника, это нелегко принять. Её природное стремление к справедливости и журналистское любопытство толкают её на самостоятельное расследование. Идя по тонкому льду, Аника начинает собирать улики и выстраивать цепочку
Эрик, 16 лет, жил в крохотной квартире на окраине Стокгольма, где обои желтели от сырости. Каждое утро он завтракал *knäckebröd* с селедкой, пока мать ворчала: «Опять крошки на полу — убирай, прежде чем в школу побежишь». По дороге он пересекал мост над каналом, замечая, как лед трескается под утренним паром теплоходов. В классе Лина, новенькая с юга, всегда садилась у окна, ее светлые волосы сливались с зимним светом. После уроков она остановила его у раздевалки: «Ты тоже видишь их? Тени в
Лина, 16 лет, в серых кроссовках с отклеенной подошвой, каждое утро едет на автобусе №65 из спального района Стокгольма в школу. Ее мать, Анника, пахнущая лосьоном для рук с запахом аптеки, бросает перед уходом: *"Вечером сама разогрей тефтели"*. После ссоры из-за прогулов Лина находит в почтовом ящике смятый листок — объявление о программе временного проживания в семьях. Через три дня она сидит в поезде до Гётеборга с рюкзаком, где лежат наушники с треснутым корпусом и фотография
Лив, в рваной джинсовке и резиновых сапогах, чинила днище старого катера в гулком доке Готенбурга. В кармане она нашла мокрый блокнот Эйнара — брат оставил записи о «чёрно-белом призраке» у скал Норрстрёма, пометки о времени приливов, схемы подводных течений. Ульф, морщинистый рыбак, щурился на фотографию косатки, приколотую к стенке сарая: «Он нырял ночью, как одержимый. Говорил, она зовет его голосом, похожим на скрип льда». Лив перебирала ржавые крючки в жестяной коробке брата — один был
Анна, медсестра из Стокгольма, каждое утро раскладывала на кухонном столе ланч-боксы: для дочери Лины — бутерброды без корки, для сына Олафа — с огурцом. Её муж Эрик, программист в стартапе, допивал кофе из синей керамической кружки, проверяя почту на потрескавшемся экране телефона. «Ты не видел ключи от гаража?» — спросила Анна, перебирая груду старых квитанций. «Не трогал», — буркнул он, не отрываясь от сообщения о внезапном собрании в офисе. В тот же день, пока Лина теряла в школе жёлтый
Элиас, журналист из Берлина с привычкой жевать мятные леденцы от стресса, получает конверт с почтовым штемпелем Шварцвальда. Внутри — ключ от дома его покойного отца, Карла Вайса, и записка: «Они не случайны, эти смерти». Приехав в ноябре, Элиас находит в кабинете, пропахшем табачным дымом и старыми чернилами, незаконченный роман с пометками на полях. На кухне, разбирая коробки, он сталкивается с Анной, местным гидом, которая принесла банку сливового варенья. «Он говорил, вы ненавидите
Ох, смотрел тут один сериал про ту самую семейку, которая пытается сохранить лицо, а в итоге всё летит в тартарары. Знаешь, вроде как обычная история, но честно говоря — меня подсело! Сначала думал: "Ну вот, опять эти шаблонные шутки про быт и вечные недопонимания". Ан нет! Через пару серий втянулся так, что даже чай забывал доливать. Там, например, эпизод с этим ихним... Ну, в общем, когда папаша решил стать "крутым блогером" в сорок пять лет. Представляешь? Мне аж стыдно
В Стокгольме, на промёрзшей набережной Сёдермальма, 42-летний Эрик Валлин роняет ключи от новой квартиры в снег, проклиная сломанный лифт. Его дочь Лина, 15 лет, в синей куртке с оторванным капюшоном, молча подбирает их, зная: переезд из-за долгов отца сорвал её выпускной проект по биологии — аквариум с медузами пришлось оставить в старом подвале. В бухгалтерии порта, где Эрик устроился после тюрьмы, коллега Маргрет, бывшая учительница математики, шепчет за чаем с корицей: «Ты же не рассказал
Мария Верн, 34 года, работает на рыбном заводе в приморском городке Шевде. Утром, разбирая ящики с сельдью, она находит в одном из них конверт с выцветшей фотографией: мужчина в военной форме, похожий на её покойного отца, стоит рядом с женщиной в платье с ромашковым принтом. "Это не мама", — бормочет Мария, переворачивая снимок. На обороте — адрес в Уппсале и дата: 12.09.1978. За обедом в столовой она показывает фото коллеге, Свену, который жует бутерброд с копчёным угрём.
Темной-претемной зимней ночью в Лулео происходит что-то жуткое — убивают журналиста. А его коллега, Анника Бенгтзон, вроде обычная женщина, начинает копать и натыкается на какую-то дикую связь с прошлым: там, в конце 60-х, на местной авиабазе F21 творился кромешный ад. И вот уже её саму затягивает в эту воронку из трупов, лжи и террора. Ты только представь: вроде расследуешь историю, а потом бац — и ты уже метишь прямиком в кабинет премьер-министра. Серьезно? Как вообще такое возможно?! Анника
Представьте женщину, которая успела побывать и в Нобелевском комитете, и на шесте в ночном клубе, да ещё и успела навоевать с какими-то радикалами! А теперь она — звезда экранов, которая раз за разом делает полицию посмешищем. Ну правда, как эта Анника всё успевает? То ли у шведских копов кофе в головах вместо мозгов, то ли она просто гений, который нутром чует преступников… Слушайте, а ведь это же не просто детектив — тут вся её жизнь как безумный коктейль: то гламур, то подполье, то прямые
Знаешь, иногда кажется, что у криминальных репортёров жизнь — готовый сюжет для блокбастера! Вот взять ту самую журналистку из Kvallspressen — Аннику Бенгтзон, кажется? Ну, эту, которую швыряет из снежной глухомани за Полярным кругом прямиком в адскую жару испанских курортов. То она в промёрзших посёлках опрашивает свидетелей, а через пару дней — бац! — уже втирается в доверие к мафиози где-нибудь в ночном клубе Марбельи. Серьёзно, как она вообще выдерживает? Я бы на её месте через три дня
Представь себе: молодая интернка в провинциальной газетенке, Анника, жаждет сенсации как кофе по утрам. И вот — труп девушки в парке. Изнасилование, убийство... Жуть, конечно, но она же рвется в бой! Пишет статью так, что даже вечно ворчливый шеф чуть ли не прыгает от восторга. "Копай дальше", — бросает он, а у самой уже глаза горят. Тут-то и начинается самое интересное. Любовник жертвы — владелец секс-клуба (ну ясное дело, тут пахнет грязью), а ещё министр какой-то, важная шишка, да