В альтернативном будущем земля превращается в мертвую территорию с отравленной водой, где пытаются выжить отец с сыном, который не обучен грамоте. Пара вынуждена искать способы пропитания и держаться подальше от жестокого соседа Аринго. Подросток постоянно страдает от нападок мужчины, который запрещает ловить рыбу, а родитель скрывает смертельную болезнь. Парень, родившийся на свет в момент глобальной катастрофы, не посвящен в прошлое, где люди проживали в домах с отоплением и удобствами.
Мирта была обычной девушкой, влюбленной в своего бойфренда Робина. Он обещал ей вечную любовь, которую даже смерть не сможет разрушить. Однако, капризная судьба решила поставить их любовь на испытание. В поиске эйфории и новых ощущений, молодые люди стали экспериментировать с наркотиками и однажды превысили безопасную дозу. Этот инцидент привел к трагическому исходу - они оба умерли от передозировки. Проснувшись после долгого сна, Мирта оказывается в новом, непонятном для неё мире. Она больше
В эпоху начала 1980-х, когда сицилийская мафия процветает на фоне нелегальной торговли героином, разгорается нешуточная война за контроль над этим прибыльным рынком. Среди участников конфликта - Томмазо Бушетта, один из ведущих фигур мафии, который пытается уйти от преследования, ища убежище в далекой Бразилии. Однако, покидая родные края, он оставляет за спиной кровавую бойню - насилие и хаос, в которых гибнут его самые близкие: сыновья и братья становятся жертвами жестоких разбирательств на
Лука, бармен с рыжими прядями в волосах, каждое утро протирал стойку кафе *Al Tramonto* на площади Навона, пока Элена, реставратор с потрескавшимися от лака ногтями, копалась в архивах галереи Боргезе. Они столкнулись на рынке Кампо-деи-Фьори: он выбирал базилик для нового коктейля, она торопилась с папкой чертежей. *«Выпьешь кофе?»* — спросил он, поправляя фартук с пятном от гранатового сиропа. *«Не сегодня»,* — она махнула рукой, но через недель вернулась сама, принеся ему обгоревшую
Лиза Моратти, 17 лет, каждое утро разливает эспрессо в баре отца на узкой улочке Неаполя. Отец, Тонино, ворчит, вытирая стойку: «Лиз, хватит напевать эти арии — клиенты ждут заказы». Она бормочет: «Пап, это же Верди. Разве можно молчать?» — и продолжает мыть стаканы, представляя себя на сцене Ла Скала. Вечером, пряча под кровать конверт с деньгами от подработки в прачечной, она находит объявление о прослушивании в Милане. Бабушкино серебряное колье с опалом, последняя память о неаполитанской
Лука, в потрепанной кожаной куртке, торгует сигаретами с лотка возле неаполитанского рыбного рынка. Его младшая сестра, Алессия, таскает в рюкзаке контрафактные духи, пряча их от полицейских в переулке за киоском *Caffè del Porto*. «Ты опять проиграл в карты?» — бросает она, когда Лука забирает у нее пачку лир. Он хрипло смеется: «Не твоя забота. Купи лучше себе новые шнурки — эти уже год не мыты». Утром следующего дня он крадет кошелек у туристки в розовом палаццо, но сталкивается с Софией —
Леонора, в рваном плаще и с потёртым чемоданом, прячется в трюме грузового судна, плывущего из Палермо в Геную. В кармане — фотография сестры Марты, исчезнувшей после звонка из кафе "Соллечио". В Генуе Леонора находит старую записку с адресом на Виа-дель-Арко: мастерская часовщика Энцо, где под циферблатом стенных часов спрятан ключ от сейфа в банке Турина. По дороге её преследует человек в коричневом костюме — тот самый, что выкрикнул "Они знают про Сицилию!" перед
Карла Риччи, 34 года, следователь из римского отдела по коррупции, три недели не может вытащить из пальто запах сигарет Marlboro и пороха. Ее стол завален фотографиями с места взрыва в порту Чивитавеккья — обгоревшие контейнеры, обрывки документов с печатью муниципалитета. «Слушай, Марко, — она щелкает зажигалкой, — эти папочки воняют ложью. Как будто их специально оставили, чтобы мы споткнулись». Ее напарник, Марко Бьянки, молча разворачивает сэндвич с прошутто, крошки падают на схему связей
Карла Риччи, криминальный психолог из Турина, копается в коробках с вещами покойного отца — детектива Энрико — и натыкается на потёртый блокнот в кожаном переплёте. Листы пожелтели, почерк угловатый, местами переходит на пьемонтский диалект: *«Он плакал, когда я вырвал ему язык… как ребёнок»*. На кухне, разливая холодный кофе из бумажного стаканчика, коллега Марко Ферретти усмехается: «Призраки прошлого опять заговорили?» Карла игнорирует шутку — в дневнике упомянут нераскрытый пожар 1983 года
Лия Марчези приезжает в Палермо после десяти лет жизни в Риме, узнав, что её брат Карло продаёт отцовский дом с виноградником. В кладовке, за ящиками с оливковым маслом 1987 года, она находит потёртый блокнот с записями покойного отца — схемы с отметками порта Калаш и подписями «Галлано». За обедом в кафе на площади Кватро Канти Карло бросает: «Тебе всё равно плевать на это место. Ты даже не приехала на его похороны». Лия замечает, как дрожит его рука, когда он наливает вино — темнее, чем
В Неаполе, на узкой улочке за рынком ПортоНуово, 19-летняя Эмилия Россетти находит в дедовском сундуке пачку писем 1944 года с печатью «Fasanenstraße, Берлин». Ее брат Лука, работающий в семейной пиццерии «Донна София», смеется: «Опять эти немецкие корни? Лучше помоги с тестом — клиенты ждут». Но вечером, разбирая архив, они натыкаются на фото: их прабабка в платье с павлиньим узором стоит рядом с мужчиной в форме Вермахта. На обороте надпись: «Эрих и Клара. Все ради детей». Через неделю Лука
Акира Фудо, студент-инженер, находит в лабораторном хламе старые карманные часы с треснутым циферблатом. Вместо стрелок — крошечные шестеренки, которые вращаются сами по себе. "Опять ковыряешься в барахле?" — смеется Рёко, его девушка, замечая, как он вертит находку в руках. Ночью, случайно задев пружину, Акира останавливает время вокруг: капли дождя замерзают в воздухе, голуби — словно бумажные фигурки. Он спешит к Рёко, чтобы показать чудо, но на перекрестке возле станции Сибуя
Лоренцо, типограф с чернильными пятнами на сгибах пальцев, коптил лампой старый печатный станок в мастерской за Пьяцца Кастелло. В ящике с литерой он нашёл смятый листок — список имён с пометкой «заказ на уничтожение». Через три дня Клара, журналистка в потёртом кожаном пальто, вломилась к нему с диктофоном: «Твой станок печатал эти фамилии за неделю до аварий. Совпадение?» Она бросила на стол газету с заголовком о взрыве на фабрике в квартале Сан-Сальварио. Лоренцо вытер руки об фартук, достал