Хотелось ли вам когда-нибудь, чтобы ваша жизнь превратилась в романтическую комедию? Элиза Слоан жила своей лучшей жизнью, пока ее не бросили и она не получила повышение на работе. Тогда она решает сделать столь необходимый перерыв и переезжает в Хэмптон. В фильме "Почему моя жизнь не может быть романтической комедией?" вы увидите, как Элиза отправляется в путь самопознания, проходя через воды жизни в шикарном, но иногда хаотичном прибрежном городке. Благодаря сильным актерским
Когда Аша и Джейк решили познакомить свои семьи, они думали, что главный вызов — это организационные вопросы. Однако уже с первой минуты стало ясно, что разница в культурных традициях сыграет свою роль. Семья Аши, с её яркими ритуалами, ароматами специй и многолюдными вечерними молитвами, встретилась с более сдержанными, но не менее значимыми традициями семьи Джейка, где важное место занимала уютная скромность и горячий яблочный сидр. Сначала всё шло не так. Мама Джейка случайно передвинула
Лила, 27 лет, ассистентка в свадебном агентстве *Blush & Veil* в Ванкувере, три дня подряд перешивает платье клиентки Эмили Картер, которая паникует из-за «слишком синего» оттенка кружев. «Это не *океанский аквамарин*, а дешёвая подделка!» — кричит Эмили, разбрасывая лепестки роз по офису с ковром, выгоревшим от солнца. Тем временем Маркус, 32 года, организатор корпоративов из Нью-Йорка, застрял в аэропорту Торонто из-за отмены рейса — его чёрный кожаный портфель с контрактами случайно
Лиам Картер, астрофизик-интроверт с привычкой теребить шнурки своих кед, замечает аномалию в данных радиотелескопа в подвале университета Монреаля. Он звонит Еве Мартен, астронавтке, которую отстранили от полёта из-за сломанной руки (она упала с велосипеда по пути в магазин «Космик Джанк», где покупала светящиеся звёзды для племянницы). «Там пульсации, которых не должно быть в этом секторе, — бормочет он, рисуя формулы на салфетке с логотипом пиццерии. — Ты уверена, что это не глюк системы?»
Джек Морроу, бывший кавалерист с шрамом через левую бровь, тащит за собой мешок с головами бандитов в форт Бенксон. Шериф Клайд, в засаленном жилете и с вечной сигарой во рту, отсчитывает ему $20 за каждую: «Грейвз сжёг почтовую станцию под Сан-Антонио. Тысяча за него — живого или мёртвого. Справишься?» Джек молча кивает, поправляя кольт на бедре. В салуне «Три клёна» его младший брат Томас, теперь фермер, тычет пальцем в грудь: «Ты думаешь, кровь смоет, что ты бросил нас после войны?» Мэри,
Лиам, семнадцатилетний бармен в закусочной «Мельница», каждую пятницу чистил кофемашину, пока Зоя, его одноклассница, ковырялась в старом фотоаппарате «Зенит» у стойки. «Ты когда-нибудь замечал, что часы на ратуше отстают ровно на три минуты?» — спросила она, размазывая пальцем след от эспрессо на салфетке. На следующий день они нашли в подвале школы коробку с дневниками 1987 года, где химичка миссис Торнтон описывала «вспышки синего света» у железнодорожного тоннеля. Когда Лиам наступил на
Лайла, 17 лет, приезжает в прибрежный городок Диккенс к тёте Мэйси, которая еле сводит концы с местным книжным магазином. В старом доме с облупившимися ставнями Лайла находит под половицей дневник 1940-х с инициалами «Э.Г.», завёрнутый в газету с заметкой о пропавшем маячном смотрителе. «Ты думаешь, он просто так спрятал это под половицей?» — спрашивает она соседа Сэма, который тайком ремонтирует отцовскую лодку за сараем. Тем временем Мэйси спорит с братом-адвокатом: «Если продадим магазин,
Лиам, 28-летний бариста в кофейне *Бинс энд Бриз*, каждый вторник после смены задерживался у витрины книжного магазина *Пейдж Тёрнер*. Там работала Эмили, 25 лет, с татуировкой воробья на запястье — подарок младшей сестры. Их первый разговор начался из-за пролитого латте: Лиам, торопясь закрыть кассу, забыл добавить овсяное молоко в заказ Эмили. «Ты как персонаж из плохого ромкома, — усмехнулась она, вытирая пятно салфеткой. — Только вместо дождя — кофе». Он заметил, как её кроссовки промокли
Лиза Марлоу, шеф ресторана «Белый шалфей» в Торонто, каждое утро начинает с проверки поставок на рынке Кенсингтон. Её бывший одноклассник Джейкоб Реннер, теперь менеджер по мероприятиям, притаскивает в кухню кипу договоров: "Снова клиентка хочет утку в гранатовом соусе, но без сахара. Где мне взять гранат без сахара, Лиза?" Лиза режет имбирь, не глядя: "Скажи, пусть ест сырую свёклу. Или плати за капризы двойную цену". Между заказами на фуршеты и дегустациями вина они
Эмили, вернувшись в свой захолустный городок, решила крутануться и открыть кондитерскую. Ну а что? Казалось бы, идея классная — кто не любит сладкое? Но не тут-то было. Прямо напротив, в том самом супермаркете, где раньше брали разве что хлеб да молоко, объявился настоящий француз с пекарней. И всё, народ как под гипнозом потянулся к его круассанам, а её пирожные пылились на полках. Честно, я бы на её месте уже руки опустила. А потом бац! Приходит Эмили посылка — рождественский календарь. Не
Крутая задумка, правда? Представь: обычная журналистка из Нью-Йорка вдруг решает, что список "топовых холостяков" для её журнала — это слишком скучно. И вместо того чтобы гоняться за уже готовыми идеалами, она берёт какого-то проходимца с улицы и... начинает лепить из него эталон мужчины! Ну знаешь, как в детстве из пластилина — только тут вместо грязных ладоней сплошные светские рауты и уроки этикета. Меня всегда дико веселит, когда кто-то пытается перекроить людей под свои фантазии.