Молодой и амбициозный кулинарный мастер стремится ввергнуть в смятение устоявшиеся традиции и вкусовые предпочтения уже признанного "звездного" шеф-повара. Этот юный талант, полный энергии и новаторских идей, не боится вызывать авторитеты и ставить под сомнение устоявшиеся кулинарные догмы. Его упрямство и непреклонность, его стремление к инновациям и свежему взгляду на привычные вещи, пробуждают в нем дух истинного революционера в мире высокой кухни. Он не боится экспериментировать и
Леа и Марк с Карин и Фрэнсисом - две пары, которые стали больше, чем просто друзьями. Они были как одна большая семья, проводящая вместе время, делающая планы и поддерживая друг друга в трудные времена. Но все меняется, когда скромная и застенчивая Леа публикует свой первый роман, который мгновенно становится бестселлером. Успех Леа приносит ей не только славу и признание, но и меняет динамику их дружбы. Ревность, шок и зависть внезапно вступают в их отношения, искажая то, что раньше казалось
В мире, где реальность и фантазия переплетаются, Реми Бассано - скромный реставратор картин из Парижа, оказывается в центре невероятной истории. Жизнь бросает ему вызовы один за другим: потоп в мастерской, потеря работы, долги и уход жены делают его существование невыносимым. В отчаянии от своего положения, Реми неожиданно для себя обнаруживает в полу родительской квартиры таинственную дыру, которая оказывается порталом в параллельный мир. Попадая в затерянное племя Бегамени, Реми становится
1942 год. Аннет и Жан знали, что их любовь обречена противостоять не только времени, но и предрассудкам. Она — еврейка, он — католик. Они мечтали о свадьбе, о жизни наперекор миру, однако родители Жана были категорически против. Их запреты не смогли сломить чувства молодых, но обернулись трагедией. Узнав об их тайных планах, отец Жана сделал роковой шаг — донёс в гестапо на Аннет. Вскоре девушку арестовали и отправили в Освенцим. Любовь, казавшаяся сильнее любых препятствий, столкнулась с
Эжени втирает полироль для серебра в кольцо с треснувшим аметистом, пока Лила пересчитывает чаевые из жестяной банки под прилавком. Их мастерская в подвале на улице Барбес пахнет паяльной лампой и дешевым лавандовым освежителем. «Старуха с Монмартра опять заказала копию браслета Картье, — бормочет Эжени, — требует, чтобы камни «похожие, но не слишком». Лила щелкает замком витрины: «Скажи, что сделаем из чешского хрусталя. Она все равно не отличит». В пятницу они едут на метро до пригорода,
Знаешь, есть такая история – душевная, с легким привкусом восточных специй. Представь: Алжир начала XX века, солнце печет, а в воздухе витает аромат кофе и что-то... невозможное. Там, где евреи, мусульмане и христиане делят одну улицу, не переставая спорить о Боге, но почему-то не дерутся. А в центре всего – раввин Сфар. Ну, он, его дочка, шумный попугай (который вечно орет глупости) и кот. Самый обычный, казалось бы. А потом – бац! – кот сжирает попугая. И заговорил. Нет, серьезно! Только вот
Знаешь, есть такой фильм... В общем, там доктор один, Крюгер, решил вообще всё перевернуть с ног на голову. Представь: он хочет сделать самоубийство чем-то вроде плановой операции — типа, приходишь в клинику, подписываешь бумажки, и всё такое. Ну, кошмар же, да? А люди-то идут! Серьёзно, у него там целая очередь из… как бы это сказать… потерянных душ. Вот сидишь и думаешь: а что, если это и правда гуманнее? Хотя бррр, мороз по коже. Там, например, мужик-юморист, который шутит про свою опухоль