Одна заурядная французская школа находится на пороге закрытия, столкнувшись с проблемой низкого академического успеха учеников и неприемлемого поведения. Директор этого учебного заведения, который отчаянно любит свою профессию, не хочет видеть, как школа, которую он служил много лет, погружается в забвение. Чтобы предотвратить грозящую опасность, директор решает привлечь все силы для того, чтобы ученики успешно прошли экзамены в конце учебного года. С этой целью он формирует новый состав
Это история о молодом человеке, который решил пойти по пути обмана, чтобы завоевать признание и славу. Он фальсифицировал свое участие в Сопротивлении, создавая иллюзию героизма и отваги. В то время, когда его сверстники рисковали жизнью, борясь за свободу, он искусно плёл сеть лжи, которая постепенно превратилась в легенду. Каждый рассказ о его подвигах становился всё более невероятным, каждый новый подвиг – всё более героическим. Юноша умело использовал слухи и сплетни, чтобы создать образ
17-летний юноша с бледной кожей и гривой черных волос, словно герой декадентских романов, проводит свои дни в постоянном упоении пьянством и дебоширством. Его мать, утратившая мужа, погрузилась в пучину безысходности и хаоса, и сын, не находя поддержки и тепла, следует её примеру. Каждое утро начинается с пробуждения в хаосе: разбросанные бутылки, следы ночных гуляний и запах спиртного, пропитавший весь дом. Юноша, несмотря на свою молодость, уже успел научиться искусству наслаждаться
Жюльен, 16 лет, копается в комоде умершей бабушки в парижской квартире на улице Монж. Между пожелтевшими салфетками и коробкой конфет «Калиссон» он находит конверт с фотографией: девушка в платье с кружевным воротником стоит у витрины магазина «Au Départ», за спиной — тень мужчины в шляпе-котелке. "Ортенз... Почему мама никогда не говорила о ней?" — бормочет он, переворачивая снимок. На обороте — адрес в Марселе и пятно от вишнёвого варенья. У соседки, мадам Клер, которая всегда
Марк Дюваль, инспектор из Люксембурга, находит в кармане убитого курьера ключ от склада в районе Грунд. На столе в участке — разлитая лужа холодного кофе, фотографии жертвы с засвеченным тату на шее: *"V3N3T1A"*. «Это не код, это шутка,» — бормочит он, перебирая записи звонков. Через два дня канадская журналистка Эмили Кларк, в дождевике с капюшоном, пробирается в доки Галифакса, где грузовик с маркировкой *LUX-Trans* выгружает ящики с "рыбными консервами". Её диктофон ловит
Представь себе: крутой коп с улиц, который пули свистят мимо, и эта вся изысканная дамочка-искусствовед в очках, разбирающаяся в барокко лучше, чем в человеческих лицах. Их впихивают в одну команду — и да, это именно та странная парочка, от которой ждёшь полного провала. А они берут и... срабатываются! Смешно же: он орёт на свидетелей, она залипает на картинах в местах преступлений, будто в музее. И ведь раскрывают дела — неожиданно, с приправами из философских цитат и погонь по крышам. Мне
Представляешь, открываешь дверь, а там — мужчина и женщина в лужах крови, но ни царапины на них! Как будто кто-то выжал тюбик кетчупа, но забыл добавить раны. А их семилетняя Мадлен? Сидит, бедняжка, как кукла фарфоровая — ни слова сказать не может, даже имени не помнит. И самое жуткое — дом заперт на все замки изнутри. Ни взлома, ни подкопа. Кто это провернул — призрак, что ли? Капитан Белгард, конечно, крутит у виска — таких дел ещё не видал. А тут ещё психиатр Мари подключается. Говорят, у
Знаешь, есть один сериал, который меня недавно просто прибил к дивану. Там всё крутится вокруг шестерых — три копа, судья, прокурорша и адвокат с вечно потрёпанным портфелем. Вроде обычные люди, но когда начинают расследовать это дело… Боже, даже вспоминать мурашно. Представь: на помойке, в контейнере с вонючим мусором, находят изуродованное тело девчонки-мигрантки из Восточной Европы. Кожа синяя, шрамы как паутина — смотреть противно, но оторваться нельзя. И вот эти шестеро начинают копать, а
Представляешь, в тихий городок Карпантра врывается этот Барналь — инквизитор, небось с папской печатью в кармане, словно грозовая туча. А все потому, что нашли священника… распятого, как Христа, прямо перед его же церковью! Ну и обстановочка, да? Жуть берет — кто ж так издевается, что ли демоны разгулялись? А тем временем в еврейском квартале кипит своя драма. Давид с сыном Самюэлем — те еще сорвиголовы! — рискуют головой, спасая жену какого-то Лекло. Роды тяжелые, христианку лечить запрещено,