В тихом аргентинском городке, который в течение многих лет жил своей размеренной жизнью, все было спокойно и безоблачно. Катастрофы и большие несчастья обходили его стороной, за исключением одного трагического случая, когда семилетний мальчик неожиданно вышел на дорогу прямо перед проезжающим автомобилем. Все пытались забыть об этом ужасном происшествии и продолжить свою обычную жизнь. Однако через два года после этого случая, мальчик внезапно появляется на пороге своего дома. Он выглядит как
Чили, 1901 год. Три всадника отправляются в опасное путешествие для охраны обширной территории. Британский солдат и американский наемник ведут за собой метиса Сегундо. По мере продвижения, Сегундо начинает понимать истинную цель миссии – уничтожение коренного населения Огненной Земли. Оказавшись в центре этой жестокой охоты, он невольно становится соучастником трагедии, которая навсегда изменит его жизнь.
Певица и актриса озвучки Инес подписывает важный контракт на работу в хоре в Буэнос-Айресе. Этот контракт должен был стать большим шагом в её карьере, но после одного неудачного путешествия всё пошло не так. Во время поездки Инес столкнулась с множеством трудностей, и это оставило глубокий след на её психике. По возвращении домой у неё начались нарушения сна, и она стала видеть чрезвычайно реалистичные кошмары. Эти сны были такими яркими и пугающими, что Инес начинала сомневаться в реальности
Лукас Моралес, ветеран полиции из Ла-Боки, находит в рваном пиджаке брата-таксиста окровавленную записку: *«Передай Альварадо – долги возвращают кровью»*. В гараже на Авениде Сан Хуан он отмывает бензином пятно на сиденье «Рено 12» – именно здесь Мариано брал последний заказ. В соседней лавке старик-продавец сухо комментирует: «Он спрашивал про склад у порта. Думал, не заметила Росио с третьего этажа?» Ночью Лукас вскрывает сейф брата – под пачкой pesos лежит ключ от камеры хранения на вокзале
Лукас, 24 года, каждое утро надевал рваные перчатки перед сменой на заводе по переработке батареек в пригороде Буэнос-Айреса. Его сестра Марта, с синяками под глазами, прятала шприцы под диван в их квартире на улице Ривадавия. «Ты опять взял мои деньги?» — шипела она, когда он вывернул карманы куртки, показывая потрёпанные песо. По вечерам Лукас замечал, как соседи из дома №15 сливали мутную жидкость в канализацию — пахло серой и горелой пластмассой. В четверг, после взрыва в цеху №3, он
Сегодня тот самый день. Томасу всего двенадцать, а уже кажется, будто он проглотил тонну взрослой ерунды — эти вечные «ты ещё маленький» и «поймёшь потом». Ну уж нет. Вот прямо сейчас, пока я сижу на подоконнике и грызу краску с кулака, тот тип — тот самый — выходит за ворота. Тот, из-за кого папино кресло уже пять лет пустое стоит, а мама ночами плачет в ванной. Я не просто так месяц таскал этот чёртов рюкзак с кирпичами. Спина теперь горбится сама собой, зато когда вчера высыпал содержимое на
Знаешь, это кино про то, как мать и сын вроде рядом, а между ними — целая пропасть. Представь: старый дом, где каждый скрип половиц помнит его детский смех, а теперь там только неловкое молчание да взгляды в окно. Она пытается — ну как обычно, сует печенье, переставляет вазы, словно расстановкой мебели залатает трещины между ними. А он… будто призрак своего прошлого — ходит по комнатам, трогает пыльные рамы фотографий, но отвечает односложно. Иногда кажется, будто они говорят на разных языках: