Фрэнсис Мэйс, успешная писательница, переживает трудный период в своей жизни. Развод оставил глубокий след на ее душе, а депрессия постепенно начинает поглощать ее. Этот душевный кризис неизбежно приводит к творческому застою. Она чувствует себя опустошенной и разбитой, и похоже, что ничто не может помочь ей встать на ноги. В этот трудный момент ее подруга уговаривает Фрэнсис отправиться в Италию, чтобы отвлечься и восстановить силы. Это путешествие становится решающим моментом в ее жизни.
В седьмой части легендарного фильма судья Сильвия Конти, решительная и непоколебимая, объединяет усилия с комиссаром Джанни Бреда, чтобы раскрыть загадочную гибель известного комиссара Каттани. Их расследование погружает их в мир интриг и опасностей, где каждый шаг может привести к новым открытиям или смертельным ловушкам. Сильвия и Джанни сталкиваются с мощными противниками, которые готовы на все, чтобы скрыть правду. Они должны преодолеть множество препятствий и разгадать сложные головоломки,
Лука Ферранте, комиссар с пятном кофе на воротнике, нашел труп рыбака возле лотка с кальмарами на рынке Балларо. В кармане жертвы — обрывок счета из портовой таверны *"Карабинеро"* и гильза 9 мм. "Опять эти ублюдки метят территорию", — пробормотал он, разглядывая сигаретный окурок с отпечатком губной помады. В тот же день Элоиза Мартен, парижский корреспондент с потрескавшимся объективом *Nikon*, допрашивала старуху в платке у фонтана Пьяцца Преторио: "Ваш сын говорил о
В старом порту Неаполя Лука, 19 лет, разгружал ящики с консервами, когда к нему подошел мужчина в мятом костюме. «Синьор Рицци хочет поговорить о твоем брате», — бросил незнакомец, бросив окурок в воду. Лука поморщился: брат Марко исчез неделю назад, оставив в их квартире на Виа-деи-Трибунали только клочок бумаги с цифрами. Вечером, за столиком кафе «Гамбринус», Рицци, попивая эспрессо, выдвинул условие: «Доставишь посылку в Рим — расскажу, где искать Марко». В посылке оказались пачки лир,
Марко Бартоли, младший бухгалтер из Генуи, застрелил коллегу в подсобке офиса морского порта. Следы пороха на его рукавицах, показания свидетеля — уборщика Энцо, который видел, как Марко выбегал с места преступления, жуя остатки бутерброда с прошутто. Вместо свадьбы с невестой Карлой, которая плакала в участке, держа в руках смятое кружевное платье, он сбежал через канализационный люк возле пекарни на via Fiori. Скрывался в рыбацких лодках в Портоверре, украл чужой паспорт у пьяного туриста в
Лука, старший из братьев, чинил сети в порту Сорренто, когда Марко вбежал с потрёпанным журналом в руках. «Смотри, между страницами — письмо от отца, — Марко тыкал пальцем в выцветшие чернила. — Он писал про ящик с монетами Медичи, зарытый под маяком Капо д’Орсо». Лука вытер руки об холщовый фартук, усмехнулся: «Ты и в детстве верил в его сказки». Но уже на рассвете они копали в щебне у подножия маяка, пока лопата не звонко стукнула о металл. В ящике, пахнущем ржавчиной и морской солью, лежали
Марко, парень из окраин Милана, заметил дыру у себя на затылке, когда брился перед зеркалом в ванной с треснувшей плиткой. Пальцы проваливались внутрь, но боли не было — только холодный ветерок. «Лючия, подойди, посмотри», — позвал он соседку, которая забежала одолжить оливковое масло. Та потрогала края раны, сморщив нос: «Похоже на вход в метро. Только не говори маме — она опять про панические атаки заведет». Вместо врача они поехали в кафе на площади Дуомо, где Марко, обливая эспрессо
Еще пацаном Алессандро остался без отца — жил с мамой да дядей, который вечно куда-то пропадал. И вот, спустя два года, этот самый дядя вдруг вваливается обратно, будто черт из табакерки. И знаешь, что странно? У семилетнего мальчишки аж дыхание перехватило от ярости. Не объяснить почему — просто вцепился в край стола, когда тот вошел, и понял: ненавидит. Безумно, до дрожи. А потом эта ночь... Он же не хотел, чтобы мама... Ладно, соврал — хотел дяде гадость сделать. Тормоза в его машине
Раньше Джузеппе Парди был звездой — ну, вы поняли, тот самый синьор Крот из детского шоу. Дети обожали, да и взрослые тайком подсаживались к экранам. А потом он взял и — бац! — решил, что ему тесно в костюме крота. Рванул контракт, сменил амплуа… И всё полетело в тартарары. Теперь он — как пёс бездомный: мотается по кастингам, а его даже в толпу статистов не берут. Жизнь-то иронию любит, правда? И вот однажды — бац, опять! — натыкается на эту лохматую овчарку. Грязная, глаза умные, хвостом