Роланд Флинт, некогда безжалостный киллер, который решил уйти в тень и оставить свое мрачное прошлое после пережитой личной трагедии, неожиданно для себя обнаруживает, что его старый и заклятый враг Поло, влиятельный главарь преступного мира, вышел на свободу из тюремного заключения. Это возвращение будоражит душу Роланда, вновь вызывая в нем жажду справедливости или, возможно, мести. Однако, принимая решение раз и навсегда положить конец вражде, Роланд не догадывается, что его действия станут
Майкл Скофилд, инженер с татуировками, покрывающими торс, сидит в камере тюрьмы Фокс Ривер. Он чертит на салфетке схему вентиляции, пока его сокамерник, Сукре, вор-рецидивист, пытается разгадать узоры на его коже. "Трубка, 12 дюймов, сталь. Не спрашивай," — бросает Майкл, пряча записку в книгу по сантехнике. В тюремной мастерской он вытачивает ключи из болтов, подменяя детали вентиляционной системы. Линкольн Барроуз, его брат, в камере смертников, каждое утро получает письма от
Мирча, слесарь с завода в Брашове, получает письмо от бывшей Алины, которая внезапно просит встретиться через десять лет молчания. Он тащит друзей — Костика, вечно в долгах из-за провального ларька с чебуреками, и Тудора, учителя физры, прячущего от жены сигареты в банке с гречкой — в пивную *La Dorel*. «Ты как та собака, которая лает на закрытую дверь», — бурчит Костик, разглядывая конверт с пометкой *Синая*. Тудор, облизывая палец от крошек воронец, предлагает вломиться к Алине ночью, но
Мария, в потёртом фартуке, пытается собрать рассыпавшиеся бусины с подола платья, пока её мать, Вера, ругается с продавцом цветов на рынке. «Ты сказал хризантемы, а это – дешёвые георгины!» – тычет пальцем в коробку Вера. Тем временем жених, Андрей, чинит старую «Дэчию» у гаража, потому что шафер Петре забыл забрать арендованный лимузин. «Опять кольца в такси остались?» – орёт Андрей в телефон, вытирая масло с клавиш. Мария, услышав шум, выбегает во двор, спотыкаясь о ящик с самодельным вином
Ливия, инженер-строитель с облупленным лаком на ногтях, ежедневно толкалась в автобусе №148 от станции «Пиаца Судулуй» до промзоны, где маячил её объект — серую пятиэтажку с вечно заклинившим лифтом. Начальник Марчел, в мятом пиджаке от *C&A*, встречал её у проходной: «Опять в пробке торчала? Или в кафешке новенького подкатывала?» — бросал он, поправляя табличку «Доступ в касках». Ливия, с синей каской под мышкой, парировала: «Твой любимый трамвай №25 встал колом на мосту Банеаса — вода из
О, помнишь эти пару леев с мелочью? Типа, вроде ерунда — два с полтиной, но тогда они в кармане звенели как целое состояние! Сейчас бы даже не заметил: кофе в автомате дороже выходит. А тогда... Эх, можно было купить жвачку, билет на трамвай или даже пол-пачки семечек — и чувствовать себя слегка королём положения. Странно, правда? Иногда ловлю себя на том, что перебираю старые монетки в ящике стола — и сразу всплывают запахи асфальта после дождя, гул остановки в шесть вечера. Время-то как песок