В 1209 году, на зеленом острове Ирландия, который уже веками охвачен племенными раздорами и стал ареной для амбиций нормандских захватчиков, начинается необычное путешествие. Маленькая группа монахов из отдаленного монастыря берет на себя рискованное задание - перенести через весь остров священную реликвию, камень, имевший свое начало в далеком Риме и связанный с мученичеством Святого Матиаса, тринадцатого апостола. Этот путь, окутанный туманами тайн и опасностей, предстоит преодолеть юным
В темные времена, когда земли скандинавских викингов омрачались дымом битв и вторжений, молодая Ингрид вместе со своими братьями и сестрами сталкивается с безжалостной угрозой. Отряды берсерков, легендарных воинов, известных своей неукротимой яростью и презрением к смерти, начинают внезапные нападения на деревни, превращая жизнь мирных жителей в кошмар. После захвата их родного города эти жестокие воины вводят зловещую игру: местные жители должны сразиться с ними в бою. Победа обещает шанс на
Билли, раненый выстрелом в ногу и оставленный на произвол судьбы в заснеженном лесу, с трудом добирается до одинокого домика. Внутри его встречает странноватая старуха по имени Агнес, которая, несмотря на свой возраст и странности, соглашается дать ему приют. В доме царит тяжелая атмосфера, но Билли настолько измотан, что принимает любую помощь. Постепенно восстанавливая силы, Билли начинает замечать странные вещи: беспричинные скрипы половиц, тени, мелькающие за окнами, и тревожные шорохи за
Кормак, сын вождя Дунгала, в шестнадцать лет остался с обугленной рукоятью отцовского меча и клятвой перед дымящимися руинами Дунгарвана. Старейшины в длинных плащах, вымазанных глиной с речного брода, требовали доказать право на трон: "Принеси голову волка из Оакшроуда, что режет овцам горло". В лесу друид Бран, пахнущий болотной мхом, заставил его три ночи сидеть в ледяном ручье. "Твои предки глупее куропаток – думали, что вороньи перья защитят от чумы", – бормотал старик,
В старом поместье Хартманов в Йоркшире, за столом с потрескавшимся фарфором, Эвелин в резком тоне спрашивает дочь: «Люсиль, ты опять виделась с этим… художником?» Люсиль, поправляя нитку жемчуга на шее, бросает: «Его зовут Томас. И он пишет портреты лучше, чем ты раздаёшь советы». В конюшнях сын Эдвард прячет бутылки виски за стогом сена — кредиторы уже неделю стучатся в чёрный ход. По вечерам горничная Мэйбл подслушивает разговоры в зимнем саду, записывая обрывки фраз в потёртый блокнот:
Марко, владелец забегаловки на via Paglia в пригороде Милана, каждое утро начинал с попыток растопить замерзший фритюр. Его сестра Луиза, перебиравшая счета у барной стойки, бросала в него смятые квитанции: «Санэпидемстанция опять оштрафовала за вентиляцию. Хочешь, я отдам им твою коллекцию пивных крышек вместо денег?» В углу, за столом с отклеивающимся линолеумом, повар Джузеппе 78 лет ругался на новомодный рецепт веганского бургера: «Мясо должно хрустеть, а не шелестеть, как осенние листья!»
В индустриальном городе Грязновске, затянутом дымом фабричных труб, два сводных брата — Артем Сорокин, в кожаных перчатках с вытертыми костяшками, и Виктор Лыков, в пиджаке, пахнущем дешевым одеколоном, — делят кабинет покойного отца-олигарха. Артем рычит в телефон: *"Кто разрешил грузить уголь со второго разреза? Там балки гнилые!"* — а Виктор в это время перекладывает документы из сейфа в портфель с медной застежкой. На столе — полусъеденный пирог с капустой от экономки Матрёны,
Джейк Трэверс, сержант-отставник с шрамом через левую бровь, таскает ящики на складе в Альбукерке, когда по радио прерывают трансляцию бейсбола: «Граждане, сохраняйте спокойствие. Повторяем — это не учения». За окном вертолеты сбивают треугольный объект над горами Сандия. Джейк звонит бывшей жене, но связь рвется. В Лондоне Елена Мартинес, вскрывая труп крысы в лаборатории на Бейкер-стрит, находит в ее желудке синеватую пленку. «Они уже здесь», — бормочет она, стирая очки рукавом халата. Ее
Эмили Рентон, младший куратор Музея естественной истории в Лондоне, нашла в архивах потёртый конверт 1892 года с заметками о раскопках возле деревни Гринмарш. В них упоминался каменный артефакт с огамическими символами, выловленный из местной реки, которая внезапно обмелела прошлой зимой. Её напарник, Томас Грей, вскинул бровь, разглядывая фотографию: «Ты уверена, что это не просто булыжник?» — «Почерк геолога дрожит на слове *подземные*, — она ткнула пальцем в строчку. — Он что-то скрыл».
Лена, в рваной джинсовой куртке, каждое утро протирала витрину антикварной лавки на Брикстон-роуд. Рядом валялся её брат Томми, ковыряя паяльником в радиоприёмнике 70-х: «Опять эти провода путаются, чёрт…» За углом, в кафе «Ржавый котел», официантка Марта подбирала осколки разбитой чашки — клиент в чёрном плаще резко встал, услышав, как Лена в разговоре упомянула «клоуна с треснувшей щекой». «Вы тоже её видели?» — мужчина схватил Лену за локоть, оставив на стекле витрины жирный отпечаток. Томми
В этом сериале всё начинается с того, что древние леса и туманные долины становятся ареной кровавой борьбы. Местные племена, которые веками спорили из-за земли и богов, вдруг сталкиваются с новой угрозой — чужаками, приплывшими на драконоголовых кораблях. Главный герой, грубоватый воин с татуировками в виде рун, не ищет славы, но судьба буквально тащит его за шиворот в эпицентр хаоса. Тут тебе и шаманские обряды под вой ветра, и мечи, звонкие как зимний лёд, и предательства, от которых кровь
Ты когда-нибудь задумывался, что скрывается в тенях старых домов, куда даже свет фонарика не пробивается? Вот представь: группа таких же, как мы с тобой, ребят из разных уголков мира — кто-то бежит от прошлого, кто-то ищет приключений — оказывается в забытом особняке где-то на границе Венгрии и Австрии. Типа, «ой, да тут просто переночуем», а потом бац — стены шепчут, а в зеркалах мелькают чужие лица. И это не просто страшилки у костра — они реально чувствуют, как что-то тянет их в подземелья,
В тихой деревушке, затерянной среди тосканских холмов, появляется рыжеволосая девчонка с рюкзаком, набитым странными амулетами. Местные шепчутся: мол, это та самая внучка старухи-травницы, что исчезла десять лет назад. Ага, только вот бабушка её теперь не печёт пирожки, а копается в древних могильниках, бормоча заклинания на смеси латыни и диалекта. Девчонка, Лучия, пытается вписаться в эту пасторальную идиллию — вина, оливки, вечные споры про футбол. Но ночами её преследуют кошмары: когтистые
Представь: ты пытаешься построить отношения в мире, где алгоритмы знают тебя лучше, чем ты сам. Героиня, обычная девчонка из Брайтона с треснутым айфоном и вечным страхом одиночества, вдруг влюбляется… в ИИ. Ну, точнее, он влюбляется в неё — или так запрограммировано? Сначала это смешно: голос в колонке шутит про её вкус в пицце, напоминает позвонить маме. А потом становится страшно. Она же *чувствует* его — эти паузы в диалогах, будто нейросеть и правда задумалась. Друзья крутят пальцем у