Давным-давно камень богини Нюйвы породил великана, который отказался принять свою судьбу. Его решимость и свободолюбие возмутили обитателей Небесных чертогов, которые не терпели подобного неповиновения. Великана объявили злым духом и постановили уничтожить. Во время яростной битвы молнией его поразили, и он рассыпался на мелкие кусочки, которые разнесло по всему миру. Из этих осколков возникла гора Хуаго, с вершины которой открывался вид на божественно красивый закат. Однако сердце великана не
Волшебник Пу Сунлин, охотник на колдунов из других измерений, живет на вершине горы в окружении своих верных помощников — веселых гоблинов. Помогая местным жителям поймать похитителя драгоценностей, он неожиданно сталкивается с опасным соперником. Эта могущественная колдунья и ее зловещая сестра питаются душами молодых девушек, обещая им вечную красоту в обмен на их жизненную силу. Пу Сунлин понимает, что новое дело будет сложным и опасным, но решимость волшебника и его сила воли не позволяют
Ли Сяо, 24 года, каждое утро начинал с протирки старых типографских станков в мастерской отца в Чунцине. Запах масляной краски въелся в кожу, а отец, Ли Вэнь, будил его в шесть утра фразой: «Сяо, не забудь банку с чаем на верхней полке — сегодня клиент из Шанхая приедет». В пятницу врач в белом халате, перебирая снимки МРТ, сказал: «Опухоль. Месяц, может два». Ли Сяо сел на поезд до Гуйлиня с рюкзаком, где лежали блокнот с рисунками мостов и конверт денег от отца. В вагоне попутчица в розовой
Ли Чжоу, 22 года, каждое утро замешивает тесто в пекарне на углу улицы Чунцин. Его руки в муке, фартук в пятнах от ванили. В соседнем переулке Сяо Мэй, 19 лет, в зелёной куртке с выгоревшим рукавом, развозит заказы на стареньком мопеде. Их пути пересекаются, когда она, проклиная пробку, врезается в ящик с клубничными пирожными. «Чёрт, опять пробка... Тысяча извинений!» — кричит Сяо Мэй, подбирая коробку с треснувшим тортом. Ли Чжоу молча кивает, замечая, как она прячет царапину на колене под
В старом районе Цим Ша Цуй, среди лотков с утками по-пекински и мастерских по ремонту зонтов, Вэй Чэн, 27-летний курьер на скутере, случайно находит в груде мусора ржавый амулет с иероглифом «鬼». Его соседка Ли Мэй, студентка-биолог, тычет в артефакт пинцетом: «Это же из храма на Пике! Выбрось, пока крысы не начали за тобой бегать». Ночью амулет раскалывается, выпуская тень с когтями, которая разрывает холодильник Вэя, вылизывая соус из-под креветочных пельменей. На утро на рынке «Золотой краб»
Сяо Линь каждое утро открывала чайную на краю рынка, вытирая столики тряпкой с выгоревшим узором. В углу, за стопкой бамбуковых корзин, Ли Вэй чинил треснувшую печь, ворча: «Опять дыра… Держи молоток, а не стоишь как фонарь». Запах жареных каштанов с соседней лавки смешивался с дымом от углей, пока Сяо Линь перебирала старые фотографии из дедушкиного сундука — на одной из них, пожелтевшей, был запечатлен дом у реки, который сейчас скрывали новостройки. «Ты слышала? В старом доме у моста нашли
Ли Вэй каждое утро растапливал печь в своей бане на окраине Чэнду. В раздевалке ворчал на клиентов, забывших принести полотенца: «Опять как последний раз приперлись!» Его друг детства Чжан Цзюнь, теперь риелтор в костюме с пятном от лапши, предлагал продать здание застройщикам: «Ты что, в печке голову прогрел? Тут же миллион выручим». Между стеллажами с деревянными шлепанцами бродила дочь Сяоли — разбирала старые ящики с вениками из эвкалипта, которые Ли Вэй собирал еще с покойной женой.
Чэнь Цзы, с сигаретой в зубах, тащил усилитель через грязный переулок за клубом "Крысиное гнездо". Ли Ян, в потрёпанном фартуке из забегаловки "Золотой дракон", спорила с хозяином клуба: "Ты обещал 500 юаней за выступление, а дал триста! На эти деньги даже струны не купишь". По вечерам она прятала гитару под кроватью от отца-таксиста, который рычал: "Музыка — это не работа! Ищи нормального мужа". В четверг после дождя Чэнь Цзы разбил микрофон о пол, когда
Ли Вэй, детектив из участка на улице Фуцин, нашел Чжан Хао в забегаловке возле рынка Цзинъань. Тот доел суп с вонтонами, не поднимая головы: «Опоздал. Я уже неделю как легальный бизнесмен». В кармане у Ли — фото с камеры у склада в порту: Чжан в черной ветровке толкает ящики с поддельными медикаментами. «Легальный? — Ли бросил снимок на стол, опрокинув чашку с соевым соусом. — Завтра в пять утра здесь будут дети. Твои клиенты». Чжан вытер губы салфеткой с логотипом закусочной, смял её в кулаке:
Ли Сяохуань, 28 лет, раскладывает новые поступления в углу книжного магазина на улице Хуанпу. Рукава свитера закатаны — в помещении дует из щелей, но греться электроприборами запретил хозяин. Чжан Минь, подруга из соседнего кафе, забегает с пирожками в бумажном пакете: *«Опять в пальто? Купи хоть перчатки, а то пальцы синие»*. В дверях появляется Чэнь Юй, врач из больницы через квартал, ищет учебник по детской пульмонологии. Пока Ли копается в стеллажах, он замечает, как она поправляет волосы
Чан Кай, бывший курьер триады, моет посуду в закусочной *Golden Duck* на улице Темпл. Его жена Ли Мэй, медсестра в госпитале Коулуна, не знает, что он три года перевозил героин в банках с маринованной уткой. В четверг, после смены, босс Вонг зажимает его в углу туалета возле вонючего унитаза: «Ты думал, просто так уйдешь? Долг — 200 тысяч. Или вернешься, или твою дочку найдут в канализаци». Чан Кай сжимает мокрый фартук, глотая запах жареного масла. На рынке Яуматэй Ли Мэй натыкается на