Риза, архитектор из Джакарты, приезжает в Джокьякарту, чтобы спроектировать новый торговый центр на месте старого рынка. На развалинах он сталкивается с Диан, местной реставраторкой в поношенной футболке с надписью "Save Borobudur", которая тыкает пальцем в его чертежи: "Ты хочешь залить бетоном историю? Здесь каждую трещину в плитке помнят с детства моей бабушки". Риза достает из рюкзака термокрушку с холодным кофе, делает глоток: "А ты готова объяснить это водителям,
Ади, 23 года, водитель грузовика из приморского поселка Лампуя, находит в бабушкином сарае старую корзину с гниющими виноградными гроздьями. Рядом — письмо 1987 года: дед завещал восстановить семейный виноградник за семь дней до начала сезона дождей. «Ты что, с ума сошел? — хрипит его соседка Мира, разгребая папоротники у колодца. — Здесь последний урожай собрали, когда тебе пеленки меняли». Ади игнорирует: разбивает лопатой бетонный забор, выкорчевывает банановые деревья. Ночью, пока он
Инанг, 17 лет, стирает белье в речке возле деревни Падаранг. Ее младший брат Адик кашляет в хижине из бамбука — лекарства дороже риса. *"Завтра поеду в порт, может, наймут на лодку",* — говорит отец, почесывая ожог от сигареты. Девушка крадет три яйца у соседки Марсуни, чтобы обменять на пачку антибиотиков. В автобусе до Джакарты она сжимает мешок с сушеными креветками — подарок тетке Роси, у которой придется жить. Кондуктор кричит: *"Клотонган! Осторожно, сумки!"* — пока
Адития копался в старом сундуке отца, вытащил потёртую карту с отметками возле шахт на Суматре. Сестра Рахаю, закатывая рис в банановые листья, бросила через плечо: *«Ты веришь этим каракулям? Дядя Баюнг уже перекрыл доступ к порту»*. В доме пахло жареным темпе и гвоздикой — мать, не поднимая глаз, шептала молитвы у алтаря с фотографией покойного мужа. На следующее утро Адития нанял рыбацкую лодку до Палембанга, спрятав нож *крис* с треснутой рукоятью под рубашкой. В трюме тряслось три ящика
Ади копался в ящиках рыбного рынка в Джакарте, когда Лина позвонила в третий раз. *"Bang, bapak minta uang lagi—"* («Брат, папа опять просит деньги»), — голос сестры дрожал. Он вытер руки о фартук, смахнул чешую с телефона, на экране — трещина от прошлой драки с соседом-должником. В кафе за углом Рама, его младший брат, пил кофе с гамбургером, оставляя крошки на схеме подпольного склада. «Ты думаешь, я не вижу, как ты считаешь каждую рупию?» — Рама бросил пачку сигарет на липкий стол.