Кармен, 34 года, раскладывает *конфеттис* в пластиковые пакеты на заднем дворе пекарни «Ла Михелана», когда слышит за дверью подсобки обрывки фразы: *«Если не подпишет, труп найдем в канале»*. Владелец пекарни, Оскар, в синей ковбойской рубашке с пятном *моле*, три дня не заходит на работу, а его жена Летисия плачет в туалете, смятая салфетка с розовой помадой прилипает к зеркалу. В это же время Эстебан, бывший механик из Пуэблы, чинит холодильник в квартире Кармен — его пальцы в машинном масле
В центре — три женщины, живущие в одном районе Мехико. Ана, учительница младших классов, обнаруживает в кармане рубашки мужа помаду *не своего оттенка*; пока он спит, листает его мессенджеры, дрожащими пальцами набирает подруге: *"Сходи за мной в аптеку, тест нужен"*. Лупе, торгующая тако на перекрестке у станции метро **Барранка-дель-Муэрто**, выбивает долги с поставщика мяса — кричит на него, швыряя помидоры: *"Ты думал, я поверю, что свинина снова подорожала?!"*. Кармен,
В Мериде 19-летний Лусио разгружает коробки с чуррос в пекарне отца, когда внезапно роняет поддон — его пронзает видение: младший брат Эстебан, связанный в комнате с обоями в сиреневый горошек. «Опять мигрень?» — хрипит отец, вытирая муку с бороды. Лусио молча хватает потрёпанный велосипед и мчится в школу, но брата нет у привычного ларька с тако. Вечером в WhatsApp приходит фото — Эстебан в той же комнате, на заднем плане слышен ржавый скрип качелей. Кармен, студентка-архитектор из Оахаки,
Ольга, бывшая медсестра из Новосибирска, берет подработку няней через приложение «Доверься». Первый заказ — трехлетний Артём в панельной девятиэтажке на окраине. Мать мальчика, Карина, срочно улетает в Сочи на «деловые переговоры», оставляя на столе список запретов: «Не включать мультики после 20:00», «Только безглютеновые snacks». Пока Ольга разогревает гречневую кашу, Артём тычет пальцем в заляпанный кетчупом холодильник: «Хочу как вчера!» — «Вчера было мороженое?» — «Не-а, папа жарил котлеты
Ана, протирая пыль с семейного алтаря, нашла затерявшийся тест — две полоски. Ее муж Карлос, разбирая папки с документами на кухне, уронил кофе на рубашку: "Опять кредит из-за твоей сестры?" В тот же день Лусио, ее бывший, притащил коробку старых фотографий в лавку на рынке "Ла Мерсед", где Ана покупала чилес. "Ты все еще носишь этот браслет?" — спросил он, пока она перебирала авокадо. В автобусе по пути домой Ана спрятала тест в карман рваной куртки, которую
Харина, 17 лет, протирала пыль с медных подсвечников в мастерской отца Хуана, пока он выковывал подкову. Запах раскаленного металла смешивался с ароматом жасмина из соседского патио. «В Мехико хочешь? Там тебя ждут фабрики да мойки машин, — бросил он, ударяя молотом так, что искры попали на её поношенные кеды. — А здесь земля помнит наших предков». Она молча достала из-под стола потрёпанный учебник по архитектуре, где между страниц засох цветок бугенвиллии — подарок матери перед тем, как та
Пабло Мендоса, 34 года, в ржавом пикапе едет через пыльные улицы Санта-Клары. Заднее сиденье завалено мешками с фасолью и потёртым молитвенником. В церкви Сан-Игнасио он находит под алтарём свёрток с кокаином — пальцы встряхивают сигарету, когда звонит сестре: *«Карла, тут опять эта дрянь. Скажи Эстебану, чтобы проверил склад у реки»*. На рынке, где торгуют глиняными горшками, старуха Марта шепчет ему про грузовики с чужими номерами возле заброшенной школы. Сестра Пабло, Карла, моет полы в