Вторая мировая война стала смертным приговором для миллионов людей по всему миру. Но больше всего в ней пострадал еврейский народ, так как именно его приказал истреблять во всех захваченных странах фюрер нацистской Германии. И поначалу его идею неистово поддерживал нацист и бизнесмен Оскар Шиндлер, который приехал в Краков, чтобы открыть там собственный завод по изготовлению снарядов. Но чем больше Шиндлер встречался с евреями, тем больше его одолевали сомнения о правильности идеологии
В основе нашего рассказа лежит группа друзей, жизнь которых наполнена радостью, смехом, первыми влюбленностями и столкновениями с проблемами подросткового возраста. Это обычные подростки, которые пытаются найти свое место в мире, преодолевая различные препятствия на пути к взрослости. Каждый эпизод истории раскрывает новые аспекты этого сложного периода жизни - от формирования дружеских связей и построения романтических отношений до сложного процесса самоопределения и поиска собственной
История погружает нас в бурные 50-е годы, времена, когда молодость была наполнена неугомонной энергией и бесконечными поисками приключений. Главные герои – подростки, готовые на все ради новых впечатлений. Подглядывания за девушками в раздевалках, танцы до упаду и первые робкие шаги в мире романтических отношений заполняют их дни и ночи. Каждый из них стремится испытать что-то новое, от разговоров о сексе до поисков «опытных» женщин, чтобы узнать тайны взрослой жизни. Их наивные и смешные
Лиора прилетает в Мюнхен с чемоданом, набитым банками хумуса и вязаным свитером от мамы. Узи встречает её на вокзале в засаленных рабочих перчатках — он теперь шлифует детали на заводе «Kraus & Sohn», спит в комнате с облупившимися обоями над пивной «Zum Hirsch». Грета, хозяйка квартиры, в первый же вечер ставит на стол свиные сосиски с квашеной капустой, тычет вилкой в банку: *"Was ist das… humus? Sieht aus wie Babybrei"*. Лиора молчит, позже шепчет Узи на иврите: *"Она даже
Эйтан, рыжий парень с облезшим ремнем на форме, копал траншею на тренировочной базе в Негеве. Лиора, медсестра с татуировкой змеи на запястье, перевязывала ему мозоль, пока Шмуэль, механик в заляпанных маслом штанах, чинил джип. «Ты снова забыл перчатки», — бросила она, затягивая бинт туже, чем нужно. В казарме пахло пылью и консервами — ужин раздавали с опозданием. Ночью их вызвали к капитану Бен-Амиру: задание — сопроводить грузовик с «канцелярскими товарами» до порта в Хайфе. В кузове, под
В кибуце под Хайфой Лиора, 22 года, каждое утро проверяла ирригационные системы, пока ее отец, Авигдор, ворчал за столом: «Ты опять пропустила собрание? Через месяц сезон — а ты в своих книжках». Она прятала потрепанный блокнот с эскизами платьев под стол, пахнувший маслом от жареного лука из столовой. По пятницам, обманывая родителей, она ехала в Тель-Авив на ржавом автобусе, где встречала Йонатана — механика с татуировкой ящерицы на шее. Его мастерская на окраине, с облупившейся зеленой
Лена, 19 лет, протирала станок на фабрике в Гамбурге, когда в цех впервые привезли партию мятной резинки с «особым ингредиентом» — кардамоном. «Слушай, это пахнет, как шаббат у бабушки», — бросил Амир, израильский технолог в мятых джинсах, разворачивая блестящую упаковку. Он приехал на стажировку, но вместо офиса целыми днями крутился у конвейера, поправлял очки и смеялся над немецкой пунктуальностью: «У вас даже жвачка тает по расписанию?» Лена, пряча смех в ладонь, заметила, как он оставляет
Лена, 24 года, моет полы на фабрике жвачки в Западном Берлине. Ее парень Томас, электрик с обожженными пальцами от паяльника, приносит письмо от дяди-израильтянина: «Если не боитесь песка в обуви — есть место в кибуце. Платят доллары». Телевизор в их квартире трещит, показывая репортаж о падении стены. Лена мнет в руках упаковку «Фруктового урагана»: «Ты правда готов бросить все ради кактусов и коз?» Томас молчит, перебирая провода в рюкзаке. На следующий день они меняют билеты на поезд до