События рассказа разворачиваются в послевоенной Польше, где Эмилия, молодая полька, заботится о своей больной матери. В её жизни происходит неожиданный поворот, когда она встречает Нормана, американского офицера, прибывшего для расследования злодеяний, совершённых на территории Польши во время войны. Норман быстро становится для Эмилии не только поддержкой в трудные времена, но и человеком, способным глубоко тронуть её сердце своим вниманием и участием. Однажды он предлагает Эмилии и её матери
В центре сюжета киноленты находится история Ежи Михаловского, одаренного журналиста из Польши с международным признанием. Его жизнь переворачивается вверх дном, когда его любимая жена Эва принимает решение покинуть его ради другого человека — коллеги по цеху, который, в отличие от Ежи, поддерживает социалистический режим. Этот разрыв становится началом череды невзгод для Ежи. На профессиональном фронте он также сталкивается с серьезными проблемами. Его свободомыслие и несогласие с официальной
Стефан, новенький ординатор в сером корпусе на окраине Кракова, с первого дня путается в коридорах с облупившейся краской. В палате №7 пациент Игнаций, бывший инженер, каждый вечер строит башню из хлебных мякишей и бормочет: *"Они в вентиляции, доктор, слышите? Щелкают"*. Медсестра Ханя, вечно с сигаретой за ухом, ворчит, пока раздает таблетки: *"Не слушайте его — третью неделю про вентиляцию трещит. Лучше помогите катетер сменить, а то Збигнев опять наорёт"*. Главврач
В старом здании на Крохмальной улице в Варшаве Януш Корчак, седеющий врач в очках с толстыми линзами, каждое утро раздает детям черствый хлеб. Стефа, девочка с рыжими косами, прячет под подушку кусочки сахара для больной Марыси, а Ежик, мальчик в заплатанной рубашке, рисует углем на стене карту Европы. "Пан Доктор, а правда, что жуки спят зимой?" — спрашивает Стефа во время урока биологии. Корчак поправляет очки: "Они замирают, но не спят. Как наши мысли, когда их некому
Витяк, механик из лодзинского автосервиса, на третье утро после пьянки обнаружил, что у него в правом виске зияет дыра размером с монету. Не кровоточит, не болит, но если поднести к ней сигарету — дым выходит клубами. «Магда, глянь, я теперь как паровоз», — усмехнулся он коллеге, пока та чинила мотор «Жука». В ответ услышал: «Иди к врачу, дурак, а то мозги провоняют». Витяк махнул рукой, заклеил дыру скотчем и пошел домой через промзону, где на стене заброшенной фабрики его подруга Кася
В варшавской больнице на улице Сточневой Кася Вробель, хирург с татуировкой совы на запястье, спорит с медсестрой о дозировке антибиотиков для пациента с гангреной. «Ты опять путаешь миллиграммы и миллилитры, — бросает она, поправляя очки, — тут не школа, ошибки пахнут гнилью». Тем временем в парижской клинике на Монмартре Люк Моро, затянутый в узкий пиджак, вскрывает гнойник у бездомного, который ругается на арабском. «Принесите ещё перекись, — кричит он ассистентке, — и уберите этот багет из
В старом доме на окраине Познани Ядвига Ковальски, закручивая банки с солеными огурцами, уговаривает дочь Касю встретиться с сыном мельника из соседнего села. «Ты понимаешь, у них даже своя водяная мельница, а ты всё в этом Варшавском университете копаешься», — бросает она, вытирая руки в клетчатый фартук. Кася, листая конспекты по биологии, прячет под кровать кроссовки, запачканные глиной с археологических раскопок. Тем временем Станислав, отец семейства, тайком ремонтирует проржавевший