Анатомия (2021)

В варшавской больнице на улице Сточневой Кася Вробель, хирург с татуировкой совы на запястье, спорит с медсестрой о дозировке антибиотиков для пациента с гангреной. «Ты опять путаешь миллиграммы и миллилитры, — бросает она, поправляя очки, — тут не школа, ошибки пахнут гнилью». Тем временем в парижской клинике на Монмартре Люк Моро, затянутый в узкий пиджак, вскрывает гнойник у бездомного, который ругается на арабском. «Принесите ещё перекись, — кричит он ассистентке, — и уберите этот багет из стерильной зоны!» Вечером они случайно сталкиваются на онлайн-конференции: Кася ест замороженные пельмени с балкона, Люк пьёт вино из бумажного стакана. Обсуждают трансплантацию печени для подростка из Гданьска. «У вас нет опыта с лапароскопией, — говорит Люк, — отправьте донора в Марсель». Кася хлопает крышкой ноутбука: «Сам приезжай, посмотришь на мои шрамы».

Через неделю Люк появляется в Варшаве с чемоданом, обклеенным наклейками авиакомпаний. В операционной пахнет жжёной кожей от дефибриллятора. «Где ваш робот-ассистент? — ёрничает он, надевая перчатки. — Или режете, как в XIX веке?» Кася молча протягивает скальпель. После восьми часов операции, когда пациент начинает дышать через трубку, они курят у мусорных баков. Люк признаётся, что жена забрала детей в Лион. Кася выдыхает: «Мой бывший забрал ещё и кота — Шарика». Утром администратор Зося, в розовом халате с пятном от йогурта, объявляет о сокращении финансирования. «Либо увольняем двоих, — говорит она, — либо переходим на китайские шприцы». Люк роняет в чат Парижу: «Принимаю контракт на год». Кася ломает карандаш о стол: «Научишься говорить *дзень добры* — оставайся».