В тени уединенного дома, оснащенного современными камерами наблюдения, хозяин здания скрытно наблюдает за своими арендаторами. Изначально его целью было лишь обеспечить безопасность и порядок в доме, однако постепенно из простого наблюдателя он превращается в тайного свидетеля их жизней, узнавая о личных проблемах и испытаниях, с которыми сталкиваются жильцы. Со временем, осознавая глубину и сложность этих переживаний, домовладелец переходит от пассивного наблюдения к активным действиям. Он
Девять лет назад молодой и амбициозный репортер по имени Чи стал свидетелем трагической аварии на заброшенном участке дороги. В тот вечер он увидел, как машина сбила человека и скрылась в темноте, оставив жертву без помощи. Несмотря на все попытки найти виновника, дело так и осталось не раскрытым, а Чи — с грузом неразрешенных чувств и вопросов. Спустя девять лет, уже более опытный и уверенный в себе Чи сталкивается с личной трагедией — попадает в аварию на своей, как ему казалось, новенькой
Рахим, 52 года, водитель старого Toyota Crown с трещиной на лобовом стекле, каждую ночь кружит между неоновыми вывесками Гейланга. В машине пахнет ладаном и вчерашним *наси лемак* — коробка с липким рисом валяется под сиденьем. На приборке — фото сына-подростка, который два года не брал трубку. В четверг, после смены, Рахим замечает на заднем сиденье кожаную сумку: внутри пачки сингапурских долларов, перетянутые резинкой, и чехол от пистолета. «*Ади, бодох…*» — бормочет он, поправляя зеркало,
Линь Юйсюань, 24 года, каждое утро открывает семейное кафе «Чайная тень» в переулке возле станции Чжунсяо-Дуньху. Запах жареных булочек с луком смешивается с гудками мопедов. В четверг к ней заходит Чэнь Хао — парень в потёртой кожаной куртке, студент из Калифорнии, который путает палочки и просит вилку. «Ты как будто никогда не видел рамэн», — смеётся Юйсюань, показывая ему, как держать бамбуковые палочки. Он оставляет чаевые в виде смятой открытки с адресом хостела на Дихуа-стрит, где живёт в
Юки, студент из токийского района Сибуя, разгружал коробки с лапшой рамен в семейном магазине, когда получил письмо от Линь Мэй — тайваньской художницы, с которой он случайно связался через форум о старых фотоаппаратах. *«Приезжай в Тайбэй до пятницы. У меня есть пленка твоего деда — та, что он снимал в 70-х на рынке Шилинь»*. Он сорвал пластырь с порезанного пальца, купил билет на ночной рейс, даже не предупредив мать. В это время Линь Мэй, сидя в своей мастерской над чашкой пузырькового чая,
Ли Мин чинит старый мопед в гараже, заваленном ржавыми инструментами и канистрами масла. Его сын Цзяхао, пятнадцать лет, крадёт из ящика пару монет, чтобы купить лапшу у ларька возле школы. «Опять прогулял? — отец хлопает ключом по столу, оставляя жирный след. — Считаешь, я зря воняю бензином с утра?» Цзяхао молчит, ковыряя потёртый ремень на рюкзаке. По вечерам они едят лапшу всухомятку, а Ли Мин рассказывает, как в девяностых возил овощи на рынок через весь Тайбэй, пока не сломал колено в