Габриэль и Элиас — как две стороны одной медали. Габриэль — углубленный в размышления профессор, известный своей работой о смысле жизни, в то время как Элиас живет бурной личной жизнью, хотя и не может похвастаться успехом у противоположного пола. Несмотря на их различия, судьба сводит их вместе в момент, когда они сталкиваются с потрясением – смертью отца и открытием, что их родственные узы не так просты, как казалось. Последняя воля отца, оставленная на видеокассете, подкидывает им
В академии будущих Санта-Клаусов витает атмосфера предвкушения и радости в преддверии наступающего Рождества. Однако атмосфера праздника резко сменяется ошеломлением, когда директор школы созывает экстренное собрание, чтобы объявить о непредвиденной отмене Рождества в этом году. Люсия, одна из учениц, не может мириться с таким оборотом событий и решает действовать. Объединившись с однокурсником, они используют машину времени для путешествия в прошлое — в 1897 год, стремясь раскрыть тайну
В Копенгагене Микаэль, 23-летний повар-стажёр с обгоревшими пальцами от плиты, каждое утро покупает на рынке Торвехаллерне копчёного угря и свёклу для маринада. Его напарница Ида, дочь владелицы рыбной лавки из Ольборга, спорит с ним о пропорциях уксуса в соусе к макрели: «Твоя версия выедает эмаль на зубах — давай мой вариант с грушевым пюре». За барной стойкой ресторана Noma-подобного заведения «Соль» они тайком пробуют картофельное пюре с трюфельным маслом, которое шеф-повар Ларс запретил
Расмус в резиновых сапогах засовывает потроха в ведро, брызги крови оставляют ржавые пятна на фартуке. Эмиль, младший, щелкает замком клетки — норка царапает сетку, оставляя клочья белого меха на проволоке. «Завтра приедет тот тип из Копенгагена», — бросает Расмус, вытирая руки об штаны. Эмиль молчит, смотрит на бетонный пол сарая: там валяется сломанная лопата и пустая бутылка от аквавита. В пяти километрах от фермы, за полем подсолнухов, уже два года закрыта школа — окна заколочены фанерой.
Представляешь, собрались все четверо детей знаменитой художницы Вероники на этом уютном датском островке — типичная семейная встреча после похорон, да? Ну, думаешь, наследство делить приехали, бумаги подписать... Ан нет! Выясняется, что мать завещала родовое гнездо Сигне — той самой дочери, которую когда-то отправила к чужим людям. Вот это поворот, да? Я бы на месте остальных детей обалдела — типа, почему именно ей, брошенной-забытой? И понеслось... Вместо скучных разговоров о деньгах — клубок