Заводчики норок (1 сезон)

Расмус в резиновых сапогах засовывает потроха в ведро, брызги крови оставляют ржавые пятна на фартуке. Эмиль, младший, щелкает замком клетки — норка царапает сетку, оставляя клочья белого меха на проволоке. «Завтра приедет тот тип из Копенгагена», — бросает Расмус, вытирая руки об штаны. Эмиль молчит, смотрит на бетонный пол сарая: там валяется сломанная лопата и пустая бутылка от аквавита. В пяти километрах от фермы, за полем подсолнухов, уже два года закрыта школа — окна заколочены фанерой.

Покупатель приезжает на серебристом «вольво», пахнет одеколоном «Шипр». «Сто двадцать крон за шкурку, наличными», — он ставит грязный ботинок на ящик с кормом. Расмус кивает, зажимая пачку купюр в кулаке. Эмиль вечером проверяет замки на клетках — пальцы дрожат, ключ звякает о металл. «Ты слышал, они в городе акции устраивают? Пишут, что мех — это жесть», — говорит он брату за ужином. Расмус режет колбасу толстыми ломтями: «Нам бы их счета за электричество оплачивать». На рассвете Эмиль находит в сарае мертвого щенка норки — синие веки, лапы скрючены. Закапывает за сараем, не надевая перчаток.