Одиннадцать подростков приходят в себя в ограниченном пространстве подземного бункера, окруженные стенами, которые несут больше вопросов, чем ответов. Между ними нет знакомства, а память о том, как они оказались в этой ловушке, стерта. Однако перед ними стоит одна кристально чистая цель — найти выход. Острый дефицит воздуха и полное отсутствие воды ставят их жизни под неминуемую угрозу. Объединившись в лице общей беды, подростки демонстрируют поразительную изобретательность и волю к выживанию.
Управление внутренних дел создает уникальный экспериментальный отдел, который берётся за раскрытие дел, годами лежавших в архивах из-за нехватки улик. Его команда состоит из удивительно разных людей — опытных ветеранов и молодых оперативников, которые только начинают свой путь. Их задача — анализировать старые дела, в которых появились новые обстоятельства, и искать связи с недавними преступлениями. Во главе группы стоит майор Михаил Таранов, человек с железной логикой, глубокой практичностью и
Марина Голубева, вязальщица из Твери, после смерти мужа забирает сына Артёма и с чемоданом старых журналов моды едет в Москву. Съёмная однушка на окраине — протекающий кран, обои в цветочках. Артём, 14 лет, в новой школе молчит, грызёт карандаши на уроках. Марина устраивается официанткой в «Берёзку», ресторан с хрустальными люстрами и клиентами в мехах. Лиза, подруга-администратор, шепчет за стойкой: *«Тут шеф любит, чтоб юбки выше колен… Не вздумай спорить»*. По вечерам Марина шьёт платья на
Марк Сергеевич, пенсионер МВД, жил в пятиэтажной хрущевке на окраине Твери. Утром, выгуливая дворняжку у мусорных контейнеров, он заметил ржавый «жигуленок» с подтеками на багажнике. «Опять бродяги шастают», — пробормотал он, когда соседка Галина из 14-й квартиры крикнула: «Мой Барсик третий день не приходит! Вчера у Семеныча мопед украли». Вечером, разбирая старые протоколы на кухне с липкой скатертью, Марк нашел в кустах детскую куклу с оторванной головой — на ней засохли бурые пятна. Он
Марина, медсестра из Екатеринбурга, после ночной смены в больнице №40 возвращается в хрущёвку на улице Гагарина. В подъезде пахнет жареной рыбой, а за стенкой плачет соседский ребёнок. Она разогревает в микроволновке вчерашние пельмени, пока переписывается с коллегой Леной: *«Опять дежурство в субботу свалили на меня. Придётся бабушке Петровой инсулин колоть в семь утра»*. На следующий день в поликлинике ломается розетка в процедурном кабинете. Вызванный электрик Кирилл, в засаленном свитере с
Олег, бывший следователь с дрожащими от абстиненции руками, сидит в баре «Рассвет», потягивает виски с запахом дезинфекции. Анна, медсестра из горбольницы, втискивается на соседний стул, достает из потрепанной сумки фото — женское тело с татуировкой в виде переплетенных змей. «Третья за месяц», — бормочет она, поправляя прядь волос, выбившуюся из-под вязаной шапки. Олег водит пальцем по снимку: «В 2002-м такой же рисунок был на груди у нищего… Его дело закрыли через неделю». За окном — облезлый
Сергей Морозов, 48 лет, слесарь с завода «Прогресс» в Нижнем Тагиле, получает звонок от сестры Ольги: *«Серёжа, мама умерла. Вчера вечером, ванна… Говорят, сердце»*. В съёмной однушке на улице Кирова он находит в комоде матери потрёпанный конверт — письмо от соседа-алкоголика Геннадия. Тот пишет, что за неделю до смерти мать выкрикивала в подъезде: *«Виктор Леонтьев — палач! Он тебя сожрёт, как отца сжёг!»*. Леонтьев — нынешний директор завода, в 90-х — владелец частной охраны. Сергей
Марьяна, психолог с тёмными кругами под глазами, принимает клиентов в кабинете на третьем этаже хрущёвки. Артём, менеджер из банка, ёрзает на потёртом диване: «Она… она включает сериалы, когда мы в постели. Говорит, мой храп её успокаивает». За окном грохочет трамвай, а Марьяна рисует в блокноте спираль — сегодня пятый раз повторяет этот узор. Вечером звонит сестре Лере, перебивая рассказ о сломанном подъёмнике: «Нет, я не дам тебе денег на курсы таро. У меня свой кредит за ремонт». В
Алексей просыпается в больничной палате с трещиной на потолке, которая напоминает очертания медвежьей лапы. Врач в мятом халате говорит: «Фамилию помните? Год рождения?» — Алексей молчит, щурясь от света люминесцентной лампы. На третий день к нему приходит Марина в синем пальто, пахнущем снегом и дешёвым парфюмом. Она разворачивает газету с кроссвордом: «Ты всегда заполнял их красной ручкой. Вот, смотри — 17 по вертикали, «метроном». Ты же музыкант». В её сумке лежит потрёпанная фотография —
Представь глухую провинцию, где даже время будто застряло в ржавых качелях. Парнишка лет пятнадцати, Сашка, ковыряется в хламе заброшенного сарая — и натыкается на потрёпанного плюшевого мишку с одним стеклянным глазом. Ну, думает, обычная рухлядь, но что-то щелкает внутри — не то механизм, не то... будто шепчет. Принёс домой, а отец-алкаш сразу ворчит: «Выбрось эту дрянь!» Но Сашка упрямый — спрятал под кровать. А ночью началось: тени пляшут, скрипы из углов, да и мишка вроде как двинулся.
Представь старый питерский дом, окна которого выходят на шумный бульвар. Там, на четвертом этаже, живет парень — типичный затворник, который целыми днями пялится в чужие квартиры. Ну, не вор же он, правда? Просто… скучно. Одиночество давит так, что даже треск радиатора кажется собеседником. А за окном — целая жизнь: бабушка с кофе у подоконника, семейные ссоры через стену, студентка, что рисует ночами под мерцающий свет лампы. Иногда кажется, будто эти картинки важнее собственных воспоминаний.
Город, который давно перестал спать, давил на плечи как мокрый плащ. Детектив Марк Сорвин, с сигаретой в зубах и кофе из ближайшего автомата, пялился в экран с кадрами ночной стрельбы. «Опять эти подворотни, опять кровь на асфальте…» — бормотал он, стирая ладонью отекшие глаза. Расследование висело на волоске, а начальство требовало результатов вчера. Но как найти того, кто растворяется в толпе, словно призрак? В голове крутилось: а что, если преступник — не случайный маньяк, а кто-то из своих?
Представь: обычная девчонка из Питера, которая даже в дождь умудряется выглядеть, будто сошла с обложки. Живет в хрущевке, работает в кафешке за углом — жизнь как у всех. Но всё летит в тартарары, когда однажды вечером к ней в квартиру вваливаются двое в масках. И это не те романтичные бандиты из старых фильмов, нет. Один нервно шмыгает носом, второй что-то бормочет про «не ту дверь». А она-то стоит посреди кухни в засаленном фартуке, держа в руках не нож, а прокисший бутерброд. Ирония судьбы —
Представляешь, Лена с Сережей вот-вот должны были перевернуть страницу своей жизни — ключи от новой квартиры уже почти звенели в кармане. Всё, до копейки, туда вложили. Эти два года... Боже, как они их прожили? Лапша «Доширак» вместо ужинов, соседи через стенку, которые орали на кота в пять утра, а душ — только по графику, пока остальные жильцы спят. Казалось, еще пара часов — и они распахнут дверь в свою, настоящую жизнь. Не коммуналку, где обои отклеиваются вместе с надеждой, а свое
Сергей и Марина Торбеевы живут в двухэтажном кирпичном доме на окраине подмосковного городка Березовка. Трещина на фасаде от фундамента до окна гостиной, которую Марина каждый год заклеивает обоями, стала семейной притчей. Сергей работает мастером на трубопрокатном заводе, после смены заезжает в гараж — чинит соседский «Жигули» за бутылку. Марина, главный бухгалтер в местной клинике, к восьми вечера уже варит борщ, считая вслух: «Зарплата за ноябрь — 34 тысячи, коммуналка — шесть, Лере на курсы
Артем Соколов, инженер третьего разряда, каждое утро проверяет давление в трубах на скважине №17 под Норильском. Его сосед по обшарпанному бараку, водитель Гена «Клык», спорит с женой по телефону о деньгах за ремонт «Жигулей». На совещании начальник участка Волков тычет пальцем в график добычи: «К пятнице поднимаем цифру на 15%, иначе всех уволю нахер». Артем замечает ржавчину на задвижке — докладывает, но механик Шурик отмахивается: «Хрен с ней, выдержит». Вечером в столовой повариха Таня
Знаешь, есть такой сериал про майора ФСБ Ивана Королёва – парня, который из огня да в полымя попал. Вроде бы классическая история: спецоперация, засада, ранение... Но тут всё по-настоящему цепляет. Представь: его, профессионала с железными нервами, после всего этого кошмара списывают в тихий аналитический отдел. Типа, сиди, бумажки перебирай, восстанавливайся. Ан нет! Жизнь-то подкидывает сюжеты покруче любого блокбастера. Вот что меня удивляет – как он, с перебитой ключицей и, наверное, кучей
Представь команду, где собрались такие разные, что диву даёшь. Нефедов – головастый, видавший виды, как будто ходячая энциклопедия криминала. Рядом Мария – его правая рука, железная леди, которая и в три ночи готова поднять всех на уши. А ещё Денис – парень с принципами, но вечно носит розовые очки, Света – мечтательница с азартом детектива-любителя, и Филипп… Ну, знаешь типаж: папочкин сынок из элитных коридоров, который тут "для галочки", но потихоньку втягивается. Их фишка – искать
Знакомо чувство, когда приезжаешь в большой город с мечтами покорить мир, а вместо этого сталкиваешься лбом с реальностью? Вот наша героиня — девчонка из провинции — именно так и приперлась в Москву, воображая, что за неделю станет топ-менеджером. Ан нет! Вместо офисного кресла и кофе с видом на Кремль ей впаяли... швабру и ведро. Да-да, вы не ослышались — устроилась она домработницей к какому-то цветочному магнату. А всё почему? Потому что её гениальный план «стать экономистом через знакомство
Представь: где-то в бесконечных степях или среди глухих лесов несётся состав, а в его вагонах — целая вселенная. То ли «скорая помощь» на колёсах, то ли передвижной театр жизни. Остановки — их сотни, нет, тысячи! — как узлы на нитке, где сплетаются судьбы. Одни плачут, другие смеются, третьи... третьи просто пытаются выжить. А главные герои тут — врачи. Ну знаешь, такие обычные люди в белых халатах, которые клятву Гиппократа в кармане не носят, а будто бы вшили её под кожу. То угодишь с ними в
Представляешь этого Журова? Ну, сыщика, у которого вечно все валится из рук — то кофе прольет на досье, то ключи от «Победы» в канаве ищет. Машина-то, между прочим, древнее его деда, но он её как родную пестует — ездит, стучит, дымит, зато ни на что не променяет. А ещё дочку-подростка в одиночку тянет — то ли он её воспитывает, то ли она его, честно говоря. И с коллегой своей, между делом, мутит что-то такое… Ну, ты понимаешь — взгляды, полные недосказанности, совместные выезды на вызовы в три